Богородица

Архив номеров Номер 1

Выжидательная борьба с ересями

Михаил КРИГЕР


Об Архиерейском соборе 1997 года
 
С 18 по 23 февраля в Москве прошел Архиерейский Собор. Повестка дня была выработана на заседаниях Священного Синода 16–17 февраля, то есть накануне Собора, а потому была неизвестна заранее архиереям. На этот Собор возлагались большие надежды: ожидали прославления царственных мучеников, решения о выходе из экуменических организаций, определенных суждений в отношении неообновленчества. «К сожалению, — сказал епископ Уфимский и Стерлитамакский Никон (Васюков) в беседе с корреспондентом «Руси Православной», — этот Собор не оправдал всех наших надежд. Я лично ожидал от него большего. В первую очередь разочаровывает то, что на Соборе так и не было принято давно назревшее, по моему мнению, решение о выходе Русской Православной Церкви из Всемирного Совета Церквей. В экуменическом движении давно уже творятся такие непотребства, что, на мой взгляд, нет никаких оправданий для нашего там пребывания».
 Епископ Никон был не одинок в своем отношении к экуменизму. «Целый ряд архиереев очень остро и принципиально поставил вопрос о необходимости Московскому Патриархату выйти из ВСЦ». Это слова другого епископа, Курганского и Шадринского Михаила (Расковалова). По мнению митрополита Одесского и Измаильского Агафангела, разрыв с этой экуменической организацией становится особенно необходимым в свете последних выступлений ВСЦ в защиту однополых браков, женского священства и ряда других вопросов. Владыка Агафангел сказал, что лично он голосовал за выход из ВСЦ.
 По словам епископа Михаила, «многие епископы очень встревожены развитием в Русской Православной Церкви процессов так называемого "обновленчества". Будучи верными своей архипастырской присяге и велениям христианской совести, мы считаем недопустимыми какие бы то ни было попытки неканонических изменений в церковной жизни».
 
Но, как показали решения прошедшего Собора, единства по вопросу о выходе из ВСЦ и напрямую связанному с экуменизмом неообновленчеству нет. Встревожены многие епископы, пастыри, иночество и миряне. Однако Архиерейский Собор 1997 г. предложение о выходе из ВСЦ, к сожалению, не утвердил, а значит, сторонников экуменизма среди архиереев пока еще много. Надо сказать, что среди священства, иночества и мирян положение обратное: подавляющее большинство пастырей и паствы выступает за немедленный выход из экуменического движения, видя в экуменизме проявление всеереси.
 В своем Обращении к Архиерейскому Собору священники пишут, что им постоянно приходится отвечать на недоуменные вопросы своих прихожан: «Почему в то время, когда идет невиданный натиск инославия и иноверия на нашу Русскую Церковь, когда Православие хулится различными сектантами и всевозможные проповедники расхищают церковное стадо, наши архиереи продолжают по-братски лобызаться с ними, проводят с ними совместные молитвы и устраивают "диалоги любви"? Неужели им дела нет до того, что творят в нашей стране эти их мнимые братья?»
 Они указывают на прямую зависимость от экуменической идеологии проникновения в Церковь идей церковного модернизма. По аналогии с генетически родственным этому движению обновленчеством 20-х годов, осужденным Церковью, и это протестантское, по существу, движение называется неообновленчеством. «Его цель — реформировать нашу Церковь по западным образцам и в угоду духу мира сего».
 
Это обновленческое течение пока немногочисленно и в какой-то степени узко локализовано. Наиболее активно оно проявляется в Москве и Петербурге, но уже начало захватывать и провинцию. Однако подобные движения опасны для Церкви даже и тогда, когда кажутся из-за малочисленности безобидными. Они разъедают церковное тело изнутри, в массе церковного народа сеют безразличие к чистоте Православной веры. Последствием этого, как пишут наши пастыри, «является исчезновение среди части нашего духовенства ясного понимания Православного учения о Церкви». Ересь екклезиологическая — так определяет существо неообновленчества игумен Тихон (Шевкунов), наместник Сретенского монастыря. В выпущенном накануне Архиерейского Собора сборнике «Современное обновленчество» игумен Тихон пишет, что среди сторонников этой ереси «есть и архиереи, и священники, и миряне, подготовленные к будущему священству, готовые сейчас же, как это было в 20-е годы, стать на место православных священников и вести народ Божий за собою... Опасность эта, быть может, нами сейчас не всеми и не совсем осознается, но необходимо еще и еще раз призывать задуматься о той грандиозной работе, которая проводится втайне. Мы знаем только о нескольких выплесках этого движения».
 Он же говорит о том, что «сейчас идет сосредоточенная, серьезная борьба, борьба очень выжидательная». Надо сказать, что эта борьба ведется на всех уровнях — и на Архиерейских Соборах, и на конференциях священников и богословов, и в среде простых верующих. При этом чем выше уровень, тем более эта борьба носит характер «выжидательный». Снизу вверх несутся мольбы и просьбы к архипастырям «проявить святительскую ревность о Церкви, как это делали их предшественники на протяжении всей церковной истории». Исторический опыт Церкви показывает, что такого рода движения, приводящие к соблазнам в умах многих верующих, в конце концов приводят к расколам.
 
Отношение Архиерейского Собора к экуменизму и неообновленчеству в совокупности демонстрирует крайнюю степень «выжидательности». Решения о выходе из ВСЦ не было принято. Проблема обновленчества если и обсуждалась, то никакого определенного решения — ни положительного, ни отрицательного суждения — не имела. Фактически все волнующие народ Божий внутрицерковные проблемы были отложены на неопределенное время.
 Так, по вопросу об экуменизме подготовленный ОВСЦ проект гласил: «Считаем целесообразным продолжение участия представителей Русской Православной Церкви в работе международных христианских организаций». Защитники чистоты Православия на Соборе сумели добиться отмены этого пункта. Он был сформулирован по-другому: «Вынесено решение о запрещении молитвенного общения с еретиками». Но, к сожалению, в Послании Собора к церковному народу об этом решении ни слова нет, а потому не появилось и никакой ясности в отношении к экуменизму. Считать ли экуменизм ересью? Считать ли еретиками тех, кто пропагандирует экуменические идеи в церковной ограде?
 Что же касается выхода из ВСЦ, то «выжидательность» по этому вопросу нашла выражение в отказе от немедленного выхода. Сторонники экуменизма мотивировали этот отказ разными причинами. «Во-первых, говорили они нам,— рассказывает епископ Никон, — это очень ответственное решение. И как таковое его необходимо согласовать со всей полнотой Вселенского Православия, с другими Поместными Церквами. Мол, если выходить, так уж всем сразу. Однако, когда входили в ВСЦ в 1961году, ни с кем не советовались, решение приняли самостоятельно. Значит, можем и сами? Кроме того, такие консультации могут тянуться годами. Это очень удобный предлог, чтобы еще и еще оттягивать решение вопроса по существу».
 Действительно, в 1961 году Русская Православная Церковь под давлением богоборческой власти вступила в ВСЦ, несмотря на предупреждение архиепископа Серафима (Соболева), который еще в 1948 году говорил: «Экуменизм не будет праздновать свою победу, пока не заключит все Православные Церкви в свое экуменическое кольцо. Не дадим ему этой победы!» Какой-то момент казалось, что экуменизм может торжествовать — все Православные Церкви (каждая без каких-либо консультаций с остальными) вошли в ВСЦ. Но вот уже почти десять лет тому назад «экуменическое кольцо» было разорвано: из ВСЦ вышла матерь всех Церквей — Иерусалимская Православная Церковь. Но при этом она ни с кем не советовалась.
 
Совершенно ясно, что ссылки на ответственность решения и на возможность выхода только при условии единовременного выхода всех Православных Церквей неубедительны и, по существу, выглядят как уловки. Ясно, что все Церкви — и уж во всяком случае Константинопольский Патриархат во главе с экуменистом и филокатоликом патриархом Варфоломеем — решения о выходе из ВСЦ никогда не примут. А значит, решение Архиерейского Собора 1997 года фактически означает, что в этом вопросе в настоящее время победили сторонники экуменизма, которые на следующем Соборе, ссылаясь на мнения других Православных Церквей, необратимо втянутых в «экуменическое делание», будут иметь отличный повод просто закрыть вопрос о выходе из ВСЦ. Правда, украинский митрополит Одесский Агафангел высказал надежду, что «до конца этого века Русская Православная Церковь найдет в себе силы выйти из ВСЦ». И мы будем надеяться вместе со всеми епископами, которые выступают против экуменизма. Эта надежда оправдана тем, что их позиции находят самую горячую поддержку в народе Божием.
 
* * *
 Решение Архиерейского Собора в отношении выхода из ВСЦ неутешительно, но оно хотя бы вынесено и нашло выражение в Соборном определении. Что же касается обновленчества, которое по своему характеру внутрицерковного раскола вызывает наибольшие соблазны и недоумения у верующих, то в отношении него даже «выжидательная» борьба на уровне Собора не началась. Митрополит Минский и Слуцкий Филарет в своем интервью 21 февраля даже заявил, что «дискуссии по вопросу о так называемом "неообновленчестве" на Соборе не велось». По его мнению, эта проблема «не столь уж беспокоит» Русскую Церковь. Однако это мнение митрополита Филарета и его неучастие в дискуссиях по вопросу о неообновленчестве противоречат сказанному епископом Михаилом. Он свидетелиствует, что «многие епископы очень встревожены развитием обновленчества». Это показали соборные обсуждения, как он говорит. Так или иначе, в решениях Собора и в Послании к пастве эти обсуждения и встревоженность выражения не нашли. Слабые отголоски их можно увидеть в Послании Собора, где мы читаем, что в «условиях свободы увеличиваются опасности, с которыми приходится встречаться каждому из верных чад Церкви». Ниже сказано, что «от нас требуется ныне особое внимание, умение отличить Духа Божия от духа заблуждения».
 Все эти формулировки крайне неопределенны, а потому и невразумительны. Нас предупреждают об опасностях не только внешних, но и внутренних, однако при этом не называют их своим именем, не говорят о еретической сущности тех идей, которые проповедуются не инославными заезжими «пастырями», но открыто провозглашаются с амвонов православных храмов, публикуются в многочисленных сочинениях обновленцев, проговариваются в открытом эфире радио «София» на волне прокатолического «Христианского церковно-общественного канала».
 В Послании Архиерейского Собора к пастырям, иночеству и мирянам сказано: «Залогом спасения пусть будет для нас верность церковному единству, ибо только внутри церковной ограды можно сохраниться от соблазнов века сего». Ни беда в том, что даже внутри церковной ограды нет охраны от соблазнов. Мирянам приходится самим «отличать Духа Божия от духа заблуждения», и не где-нибудь, но в православных храмах, и в словах не явных лжепророков, но выступающих в рясах православных священников. Посему повседневным явлением нашей церковной жизни, как и в 20-е годы, стало обсуждение «православности» батюшек, возможности участвовать в богослужении в тех храмах, где служат священники-обновленцы. Более того, для многих встает вопрос о невозможности причащаться в этих храмах, а это уже прямой признак раскола. Евхаристия — основа нашей религиозной жизни, нашего церковного единства.
 Церковная дисциплина требует от нас считать всех священников, вне зависимости от их взглядов и поведения, истинно православными священниками. Однако в некоторых случаях совесть каждого мирянина не позволяет смириться перед такими требованиями. И это бывает тогда, когда по всему становится ясно, что тот или иной человек не просто критикует отдельные недостатки, но ненавидит нашу Православную Церковь. «Мне приходилось беседовать с членами этих общин, — говорит игумен Тихон об обновленцах. — В них ощутимо такое упорство, которое, кажется, по-человечески преодолеть уже просто невозможно... Их противостояние Церкви, глубокое, высокомерное презрение к Церкви просто поражает!»
 Понятно, что это презрение и противостояние поражает сознание монаха. Столь же неприемлема обновленческая пропаганда для большинства священнослужителей и мирян. Но можно ли забывать о жертвах этой антицерковной ереси, которые привыкают к радиопроповедям священников Г. Чистякова, В. Лапшина, И. Свиридова, игумена Иннокентия (Павлова) и других? Можно ли требовать от них «особого умения в различении Духа Божия от духа заблуждения»? Никак нельзя, а потому радиоканальцы уже имеют свою преданную паству. Например, постоянная радиослушательница радио «София» восклицает, обращаясь к священнику В. Лапшину, настоятелю храма Успения в Газетном переулке: «Я слушаю вас и не могу оторваться от радиоприемника! Если бы вас не было на радио, то не знаю, что бы делали мы!»
 Вероятнее всего, если бы на радио не было о. В. Лапшина, то эта женщина ходила бы в храм к православному батюшке и не насыщалась бы той отравой, которую через эфир преподносят обновленцы людям неискушенным, доверчивым и неразборчивым. Чтобы иметь представление о том, что говорят православные священники по радио, приведем некоторые ответы их на вопросы радиослушателей.
 Мы узнаем, что «такого события, как Введение во Храм Пресвятой Богородицы, в действительности не было и быть не могло», что у авторов Добротолюбия можно встретить «не вполне православные мысли», а у святого Иоанна Златоуста и того хуже — «очень много антииудейских, антисемитских выпадов». На вопрос о том, как относиться православным христианам к Машиаху, Мессии, которого ожидают иудеи, православный священник Г. Чистяков отвечает: «Вы же знаете, что Машиах — это Христос. Вот так и относиться!»
 Как нам относиться к вере Православной, к нашей Церкви, учит тот же православный священник Г. Чистяков: «Когда мы иногда теперь говорим: "Правда только у нас, а в других исповеданиях правды нет" — то являемся сектантами». Затем он признается в том, «что не знает, самая ли правильная вера Православная или нет». Он полагает, что весь «ужас нашей жизни заключается в том, что мы идем в церковь, чтобы спастись». Он призывает не почитать «какие-то догматы, какие-то каноны, которые нам кажутся абсолютными и непреложными», объявляет их «чушью». А священник В. Лапшин называет тех, кто уверен в непреложности этих догматов и канонов, «духовными фашистами».
 
Приведенного достаточно, чтобы различить дух заблуждения, а попросту — оголтелую ненависть к Православию. Конечно, трудно представить себе, чтобы когда-либо православные священники говорили такую хулу на свою Матерь-Церковь. В свое время мирянин граф Л. Н. Толстой был отлучен от Церкви за меньшие вины. Вот и последние раскольники — Филарет Денисенко и Глеб Якунин — отлучены за непослушание Церкви, но не за столь откровенное поношение Православия. А тут мы видим явление необъяснимое: люди, не уверенные в правильности Православной веры, ожидающие вместе с иудеями пришествия Машиаха, поносящие наших святых, — и они же православные священники, окормляющие верующих, совершающие Божественную Литургию!
 Ищешь объяснение в том, что наше священноначалие не решается на открытую и решительную борьбу с обновленцами по соображениям церковной икономии или следуя русской поговорке: «Дурной мир лучше хорошей войны». Однако поговорка относится к воинам человеческим, а не духовным, каковыми всегда являлись войны с еретиками.
 Так или иначе, но нам, мирянам, придется терпеть, не оставляя поля битвы, но в меру своих сил и возможностей продолжая разъяснять еретическую сущность обновленчества. Опасность эта не мнимая, как можно подумать из слов митрополита Минского Филарета. Диагноз болезни поставлен: это протест против самой Церкви — и он не может не беспокоить не только иерархов, но и весь народ Божий. Игумен Тихон предупреждает нас: «Это люди с абсолютной уверенностью в своей правоте и абсолютной уверенностью в победе... Люди, которые спокойно и уверенно делают свое дело, зная, что через некоторое время придет их час. Они аналитики и уверены, что могут предвидеть и в целом контролировать церковную ситуацию, и они открыто говорят: еще несколько лет — и этот процесс пойдет по всей Церкви».
 Есть основания верить мрачному прогнозу игумена Тихона. История с запоздалыми отлучениями Денисенко и Якунина служит печальным примером для нас. «Давно это надо было сделать: сколько вреда Православию они своими антицерковными деяниями нанесли!» — говорит епископ Курганский Михаил. Дождемся ли мы, что затеянный обновленцами процесс модернизации, или, говоря прямо, протестантской Реформации Русской Православной Церкви выйдет за пределы Садового кольца и перекинется по всем градам и весям, или же, говоря словами митрополита Агафангела, «до конца этого века Церковь найдет в себе силы» не только выйти из ВСЦ, но и вывести из церковной ограды «пятую колонну» экуменизма — неообновленцев?
 На этот вопрос вряд ли кто может сейчас с уверенностью ответить. Мы можем руководствоваться в своих недоумениях и тревогах историческим опытом. Церковь в течение двух тысяч лет своего существования постоянно подвергалась нападкам со стороны внешних и внутренних врагов, но с помощью Божией всегда их побеждала. Вспомним слова святого праведного Иоанна Кронштадтского. Он говорил в начале XX века:
 «Ныне времена не лучше, чем времена Ария и Македония или целое столетие бывшей иконоборческой ереси... И мы не боимся нынешних лаятелей на Веру и Церковь, ибо Подвигоположник наш и всемогущий Глава Христос всегда с нами есть и пребудет до скончания века, и нынешнее смутное время послужит только к большей славе Церкви Божией».