Архив номеров Номер 4

Эволюционизм как вероучение, или вера в эволюцию

 Прежде всего, постараемся определить, какому типу мировоззрения соответствует известная теория эволюции.

 Под эволюционизмом мы будем понимать не вообще наличие в мире какого-либо развития и изменения, но то учение, которое принято так именовать в научных и богословских кругах как противопоставление креационизму, то есть учению о тварности Вселенной в строгом соответствии с библейским описанием дней творения.

 Согласно концепции эволюционизма, мир существует миллионы и миллиарды лет и постепенно претерпевает развитие от простых форм организации материи к более сложным и высшим. Вектор эволюции пронизывает бытие от элементарных частиц через все промежуточные формы неживой и живой природы до Человека Разумного (и может быть, выше?). "Эволюцию" пытаются находить в своих объектах исследования астрономы (в звездах и галактиках), геологи (в динамике напластования горных пород), палеонтологи и биологи (в появлении и развитии новых видов), антропологи и археологи (в так называемом прогрессе от обезьяны к человеку). В своих модификациях теория эволюции допускает скачкообразные переходы количественных изменений в качественные. При этом всем возможным изменениям приписывается объективная природа. Развитие Вселенной и ее частей уподобляется запрограммированному развитию почки растения от цветочной завязи до плода. Одни формы жизни при таком видении мира служат лишь ступенью для появления других, более совершенных.

 Важно осознавать то, о чем писал иеромонах Серафим (Роуз): "Те ученые, которые говорят, что эволюция — это «факт», на самом деле толкуют научные данные в соответствии с некоей философской теорией. Одной чистой наукой нельзя ни доказать, ни опровергнуть окончательно «факты» эволюции" [1].

Исследователь, желающий принять "теорию эволюции" как рабочую гипотезу, должен осознавать, что, принимая ее, он совершает акт веры, а не проводит логическое научное умозаключение. Причем вера здесь, как мы намерены показать, вполне языческая, а отнюдь не христианская (по крайней мере уж точно не православная).

 Эволюционисты пытаются трактовать тексты Священного Писания так, чтобы его смысл не противоречил бы данным науки. Поставив такую цель, эволюционисты всегда с удовлетворением могут констатировать, что "данные современной науки никак не противоречат Библии". Такой вывод неудивителен, если иметь в виду, что он предрешен, поскольку все "трудные" места Священного Писания переосмысливаются и искажаются так вольно, как это кажется угодным "примирителям". Наиболее известный пример такого "примирения" науки и веры — попытка трактовать слово "день" в библейском Шестодневе неким произвольным образом, как это удобно исследователю, например как эпоха в миллионы или миллиарды лет. Такой эволюционистский подход ставит науку сегодняшнего дня в качестве объективного и незыблемого мерила истины Божественного Откровения. На Западе эту точку зрения официально принял Ватикан. Приведем любопытное свидетельство епископа Василия (Родзянко):

 "Католическая церковь еще в 1951 году приняла идею «биг бэнга» (большого взрыва. — Авт.) как «согласную с Библией». По словам Хокинга, папа Иоанн Павел II сказал присутствовавшим на ватиканской конференции космологам в 1981 году, что они могут изучать эволюцию мира после «биг бэнга», но им не следует вдаваться в самый «биг бэнг», потому что это «момент творения», а потому дело Божие... Так или иначе, но официальная реакция католической церкви на теорию «большого взрыва» в науке известна. Она, по-видимому, недалека от сказанного Хокингом, и поэтому мы можем объединить их вместе, отвечая на общее мнение о том, что «биг бэнг», если говорить о Божием участии в нем, и есть творение мира соответственно Библии и по учению католической церкви" [2].

 На это можно ответить только одно. Слава Богу, папский авторитет никак не связывает совесть верующих православных христиан, и мы не обязаны вслед за Ватиканом принимать ересь эволюционизма.

 Креационизм представляет собой другой подход, во всем противоположный. Последователи научного креационизма, будучи православными христианами, не считают возможным в своей вере отступать от святоотеческого Предания, которое библейский Шестоднев трактует вполне буквально. Креационисты пытаются примирить веру и науку путем осмысления экспериментальных фактов таким образом, чтобы они не противоречили Божественному Откровению. "Примирение" в данном случае достигается с сохранением приоритета веры, в соответствии со словами святителя Феофана Затворника: "Всем ведомо то, что неверы всегда духа гордого и что вера более всего требует покорности ума под свое иго" [3]. В западном христианском мире такую позицию заняли преимущественно протестанты-фундаменталисты.

 Как же допустимо и как недопустимо относиться к этим вопросам людям православным? Чего следует остерегаться и кого можно в этом противостоянии поддерживать без ущерба для своей веры?

 Слабости позиции креационизма достаточно известны. Их две. Первая заключается в том, что иногда желание отдельных ученых примирить данные науки со словом Божиим приводило не слишком искушенных авторов (преимущественно из числа протестантов) к явным натяжкам, и труд их казался специалистам недобросовестным. Вторая — в том, что не все научные факты удалось убедительно и безупречно объяснить в библейской шкале времени. Такого рода упреки раздаются из лагеря эволюционистов в адрес креационистов.

 Упреки справедливы. Однако первый из них снимается тем, что отдельные неудачные попытки достичь безупречного согласования свидетельств Священного Писания с данными науки не могут опорочить само стремление достичь такого "примирения", тем более что немало в этом отношении уже сделано и делается.

 Относительно же другой слабости креационизма следует заметить следующее. Научные теории, как хорошо известно, не являются абсолютом, ибо постоянно меняются, диалектически отрицая одна другую. Так что отсутствие объективного согласования данных науки и Божественного Откровения ложится виной отнюдь не на незыблемые основы Христовой веры. Но даже если предположить, что человеческое знание могло бы достичь объективного и совершенного уровня достоверности, все равно можно ожидать необъяснимых нашему разуму противоречий между человеческим взглядом на мир изнутри самого мира и взглядом Творца на Свое творение. Все проявления в нашем мире Бога чудесны, то есть научно неописуемы, поскольку противоречат естественным законам. Тайна творения Богом мира и человека, несомненно, также непостижима для человеческого ума. Однако в этом следует видеть не столько слабость креационизма, сколько слабость вообще нашего разума.

 Между прочим, в концепциях эволюционистов подобных несоответствий, недоумений и противоречий содержится ничуть не меньше. Например, вопрос: как из "большого взрыва" получились порядок и красота?

 Прочие упреки к креационизму несправедливы. Иные утверждают, будто креационизм — учение молодое и возникшее в недрах протестантизма. Однако это мнение несостоятельно. Мысль о творении мира в шесть дней принадлежит не лютеранам и кальвинистам, а коренится в Библии, освящена пророческой, апостольской и святоотеческой традицией Церкви. Христианство, в отличие от язычества, всегда принципиально исповедовало именно креационизм, а не эволюционизм. Хотя протестанты в целом действительно разделяют позиции креационизма, было бы великой несправедливостью сводить святоотеческое учение о Шестодневе к протестантизму. Симпатии протестантов к креационизму никак не могут опорочить последнего, как не оскверняет Библию известная их любовь к Слову Божию. Скорее можно заметить, что современный эволюционизм под внешней личиной церковного благочестия опирается на ту науку, которая появилась в Европе в эпоху Возрождения — возрождения языческих принципов в искусстве, науке и философии. Так что не креационизм есть детище протестантизма, а эволюционизм есть плод возрождения языческого мировоззрения в расцерковленном западном мире.

 Современный эволюционизм, рядящийся в церковное обличие, сродни модернизму, обмирщению, обновленчеству. При этом он прикрывается авторитетом науки и поэтому вызывает большое доверие у современных людей. В свете сказанного справедливо теперь будет не креационистам принимать упреки от эволюционистов, но самим устыдить последних: если они хотят быть православными христианами, то как могут допускать модернистские обновленческие идеи, подстраивая вероучение Церкви под скоромимоходящие мудрования века сего? Эволюционисты, вольно или невольно отрекаясь от догматов православного учения, являются пятой колонной, открывают ворота, впуская дух века сего в церковную ограду. Упрек ко всем эволюционистам заключается в измене Священному Писанию и догматическому апостольскому Преданию, содержимому Православной Церковью. Иными словами, эволюционизм есть ересь, и всякий исповедающий себя эволюционистом должен знать, что тем самым отсекает себя от Единой Святой Соборной и Апостольской Церкви как еретик.

 Представим основания, которые вынуждают видеть в учении эволюционизма догматическую ересь.

 Главный догматический вопрос: был ли Адам исторической личностью?

 От ответа на этот вопрос зависит вся антропология и христология, все церковное учение о спасении.

 Поясним нашу постановку вопроса известным примером. В 20–30-е годы ХХ века марксистская наука "доказала", что Господа Иисуса Христа как исторической личности "не было". Утверждали, что Спаситель — всего лишь собирательный образ, мифологема, продукт синтеза верований различных восточных культов, вымысел реакционного поповства и т. п. Экспозиции многочисленных музеев атеизма неопровержимо "доказывали" подобную ахинею. Из литературных героев увековечены в этом убеждении, в частности, персонажи романа М. А. Булгакова "Мастер и Маргарита" (одному из которых отрезало голову, а другой попал в психиатрическую лечебницу). Не желая пересказывать содержание на эту тему мерзких книг крывелевых и губельманов, дадим оценку этой воинствующей атеистической науке. Следует четко сказать, что эта наука имела своей целью сознательное богоубийство и христоубийство.

 Эволюционизм практически во всех своих проявлениях совершает нечто подобное. Только он посягает не на Второго Адама — Христа, а на Адама первозданного. Он лишает Адама права быть исторической личностью, иметь свою биографию, родословие своих потомков, свое время жизни, свою личную ответственность за совершенные деяния. Эволюционизм убивает Адама, размазывает его по сумеркам "палеолита", утопляет в глубине тысячелетий. Эволюционизм учит о том, что был Адам не как первозданная человеческая личность, а некий появившийся и прогрессирующий биологический вид с множеством переходных форм, а если и был Адам как индивид, то мы о нем ничего не можем знать. Отринув библейское свидетельство, эволюционизму весьма трудно говорить об Адаме как о реальном человеке. Если научный атеизм богоубийствен, то эволюционизм — человекоубийствен.

 Если признать удачным данное прот. Всеволодом Шпиллером определение христианства ("вера в бога и вера в человека"), то убивающий Адама эволюционизм должен быть признан учением нехристианским. Евангелие позволяет об истоках эволюционизма говорить и более определенно, вспомнив того, кто "человекоубийца бе искони" (Ин. 8, 44).

 Некоторые эволюционисты "православного" или "телеологического" толка, быть может, готовы будут возразить, что не причастны к духовному убийству Адама, но признают его сотворение Богом, понимая Бога как Законодателя и Промыслителя о мире и человеке. Но такое понимание менее всего соответствует православному толкованию книги Бытия.

 Бог эволюционистов — не Бог Библии, а другой бог. Он в иной последовательности, в другие сроки, другими средствами и, видимо, с другой целью творит мир. Точнее, даже не "творит", а управляет механизмом эволюции. Поэтому, если теория эволюции пользуется понятием "Адам" — это ни в коем случае не Адам библейский. Единого значения термину "Адам" в разных эволюционистских теориях нет. Одни понимают некоего коллективного "Адама", размазанного в нескольких поколениях или племенах, другие — совокупного "Адама" как всечеловека, третьи принимают Адама с атрибутами современной естественно-научной хронологии, антропологии и т. д. Фактически все эволюционные теории описывают иного, небиблейского Адама с иными качествами.

 Наукообразные рассуждения эволюционистов подобны псевдонаучным концепциям "научных атеистов". Те говорили о Христе: "Кто-то, конечно, был, но не Тот, в Кого верят христиане". Эти говорят об Адаме: "Какое-то начало человеческому роду Бог, конечно, положил, но это не тот Адам, который описан в Библии и в которого верят креационисты". Научный атеизм убивает или подменяет исторического Иисуса Христа. Эволюционизм убивает или подменяет Адама.

 Иудеи по отношению к Иисусу Христу имеют две вины. Первая — грех христоубийства, когда они кричали перед Пилатом: "Возми, возми, распни Его!" (Ин. 19, 15). Вторая вина иудеев заключается в не менее богоубийственной клевете, когда они за мзду подговорили стражу у гроба Спасителя: "глаголюще: рцыте, яко ученицы Его нощию пришедша украдоша Его нам спящим... И промчеся слово сие во иудеех даже до сего дне" (Мф. 28, 13, 15). Эволюционисты точно такое же действо пытаются совершить с первозданным Адамом. Они либо убивают его, говоря, что его "не было", либо выкрадывают, когда подменяют, говоря, что "был, но не тот". Любопытно заметить, что сами иудеи оценили второй грех как более тяжкий, чем первый. Вспомним, что когда они пришли к Пилату с просьбой поставить стражу у гроба умершего Господа, мотивировали свою просьбу так: "Да не како пришедше ученицы Его нощию, украдут Его и рекут людем: воста от мертвых, и будет последняя лесть горше первыя" (Мф. 27, 64). Так же точно можно, по-видимому, оценить и грех эволюционистов в отношении Адама.

 Адам первозданный имеет вполне определенные признаки, которые отличают его от всех вымышленных псевдоадамов. Адам был сотворен Богом из праха земного на шестой день от начала мироздания. От Адама до Иисуса Христа родословие насчитывает ровно 77 поколений. Между прочим, те, кто отвергает этот исторический факт, засвидетельствованный в Священном Писании, посягают не только на две первые "туманные" главы книги Бытия, но ниспровергают Евангелие (в частности, от Луки 3-я глава, ст. 23—38). Адам библейский был сотворен великовозрастным, не переживал грудного и младенческого состояния. Он не имел далеких и близких предков, ни папы ни мамы (а значит, не имел ни отчества, ни пупка). Прожил Адам 930 лет. Биографию его мы знаем не слишком подробно, но знаем главное: обстоятельства грехопадения и изгнание из райского сада.

 Факт грехопадения, заключавшийся во вкушении запретного плода, является для Адама ключевым поступком в его жизни, так как он привел к качественному изменению его природы и, как следствие, к изменению всего тварного мира. И Библия, и все Святые Отцы воспринимают первородный грех как личный и ответственный поступок Адама. Любая другая трактовка книги Бытия, при которой не указывается на виновника, на конкретного человека, ответственного за нарушения Божьей заповеди, — любая такая трактовка делает Бога ответственным за зло, грех и смерть, царящие в этом мире. Согласно Библии, Бог ко греху не причастен никак. Он лишь выносит Свой приговор змею, жене и Адаму. Христианин не может ответственность за грех приписывать Всеблагому Творцу либо природе, Им созданной.

 Этот вопрос о первородном грехе, грехе Адама, имеет, несомненно, догматическое значение. Это центральный вопрос православного богословия. В самом деле, если, согласно концепции эволюционизма, конкретный Адам не согрешил, то Иисус из Назарета не может быть назван ни Спасителем, ни Искупителем. Спасать-то и искупать окажется некого! Более того, окажется, что сомнительным станет евангельское наименование Иисуса Христа Сыном Человеческим — по-еврейски "Бен Га-Адам". Убивая или подменяя ветхого Адама, эволюционисты обесценивают жертву Христа.

 Исходя из этих чисто догматических вероучительных положений, православный христианин не может разделять человекоубийственную философию эволюционизма, но должен в соответствии с Никео-Цареградским Символом исповедовать себя креационистом, верующим в Бога-Креатора, Творца неба и земли.

 

Эволюционизм — вера неправославная

 

1. Творение или эволюция?

 

Православное мировоззрение имеет библейское основание и заключается в признании того, что весь видимый и невидимый мир имеет свое начало и конец в Боге. "Аз есмь Альфа и Омега, начаток и конец, глаголет Господь" (Откр. 1, 8). Книга Бытия, как и все остальные книги Библии, ничего не говорит об эволюции. Священное Писание не допускает возможности трансформации от одних видов к другим. Напротив, вполне определенно говорится о создании всей живой твари "по родом их". Так было с растениями: "И рече Бог: да прорастит земля былие травное, сеющее семя по роду и по подобию, и древо плодовитое, творящее плод, ему же семя его в нем, по роду на земли. И бысть тако" (Быт. 1, 11). Так распорядился Творец и с выходцами из воды: "И сотвори Бог киты великия, и всяку душу животных гадов, яже изведоша воды по родом их, и всяку птицу пернату по роду" (Быт. 1, 21). Так же точно "сотвори Бог звери земли по роду, и скоты по роду их, и вся гады земли по роду их" (Быт. 1, 25). Ни один вид не появился из другого путем "эволюции". Хотя жизнь появилась сперва в воде, а потом на суше, но рыба не мутировала ни в лягушку, ни в зверя.

 Такая библейская вера в творение Всемогущим Богом мира содержится в творениях Святых Отцов, причем как древних, так и живших недавно. Вот что писал в "Беседах на Шестоднев" святитель Василий Великий: "Природа существ, подвигнутая одним повелением, равномерно проходит и рождающуюся и разрушающуюся тварь, сохраняя последовательность родов посредством уподобления, пока не достигнет самого конца; ибо коня делает она преемником коню, льва — льву, орла — орлу, и каждое животное, сохраняемое в следующих одно за другим преемствах, продолжает до скончания вселенной. Никакое время не повреждает и не истребляет свойств в животных" [4].

 В том же духе писал о стабильности видов живого мира святой праведный Иоанн Кронштадтский: "Творец в начале создал только начатки рыб и птиц, роды их, а размножение их предоставил им самим, под охранением Своим, подобно тому, как и размножение рода человеческого. И доныне все роды рыб и птиц, размножившись до бесконечности, сохраняют в точности вид, нравы и обычаи своих родов, нимало не смешиваясь с другими. Всякая рыба и птица и всякий гад, какими были за несколько тысяч лет назад, такими остаются и ныне с теми свойствами, какие получили они от Творца в начале"⁵. Отметим, между прочим, что святой отец Иоанн Кронштадтский упоминает не "миллионы", а "тысячи" лет, ничуть не смущаясь тем, что эволюционистские идеи Лайяля и Дарвина уже весьма сильно прельстили умы многих его современников.

 Главная идея эволюционизма заключается в полном противоположении церковному учению. Эволюционисты признают, будто одни виды, сменяясь, порождают возникновение других видов. Это мнения взаимоисключающие.

 

2. Виды появились мгновенно или формировались постепенно?

 

В Библии написано о повелении Творца и немедленном исполнении каждого его замысла. "Яко Той рече, и быша; Той повеле, и создашася" (Пс. 32, 9). Творения возникали вмиг, а не высиживались, подобно птенцам, в яйцах. Мгновенность каждого творческого Божьего акта подчеркивает свт. Василий Великий: "Творец всяческих, изрекши слово Свое, мгновенно вложил в мир благодать света. Да будет свет. И повеление стало делом" [6].

 "Да прорастит земля. Представь себе, что по малому речению и по столь краткому повелению холодная и бесплодная земля вдруг приближается ко времени рождения, подвигнута к плодородию и, как бы сбросив с себя печальную и горестную одежду, облекается в светлую ризу, веселится своим убранством и производит на свет тысячи родов растений" [7].

 "Вышло повеление; и тотчас реки производят и озера рождают свойственные себе и естественные породы; и море чревоболезнует всякого рода плавающими животными. Где только ни была вода, в болотах и тенистых местах, — она не остается бездейственною и не участвующею в размножении тварей. Ибо нет сомнения, что из воды воскипели жабы, мошки и комары"[8].

 Подобным образом о мгновенности творения высказывались и другие Святые Отцы. Первые представители всех видов флоры и фауны не имели предков и появились сразу как совершеннолетние и великовозрастные. Курица появилась прежде яйца.

 Возраст первых сотворенных существ ко дню их сотворения определять совершенно бессмысленно. Еще вчера их не было, а сегодня они уже выглядят как совершенновозрастные. Вот как писал об этом преподобный Ефрем Сирин в толковании на книги Бытия: "Как дерева, травы, животные, птицы и человек были вместе и стары и молоды; стары по виду членов и составов их, молоды по времени своего сотворения" [9]. О совершеннолетии сотворенного Адама тот же святой муж замечает: "Заповедь, данная прародителям, свидетельствует о зрелом их возрасте" [10].

 Эволюционизм не может допустить этого. Он предполагает для формирования каждого вида определенное, достаточно долгое время, что необходимо для появления и закрепления новых качественных признаков. Не вмиг же рыба потеряла жабры, выйдя на берег и "превратившись" в сухопутное животное!

 Остановимся на вышеприведенном толковании преп. Ефрема Сирина. Ученые-геологи и астрофизики, в том числе считающие себя верующими христианами, указывают на несоответствие возраста Земли согласно Библии (7,5 тысячи лет) и современным научным данным о возрасте геологических слоев земного шара и возрасте галактик (несколько миллиардов лет). Но вопрошание научного разума устраняется встречным вопросом: сколько лет было Адаму в момент его сотворения? Адаму было 33 года! Этот ответ объясняет и "несоответствие" возраста Вселенной согласно Библии и согласно современным научным изысканиям.

 

3. Отношение к смерти

 

Для теории эволюции движущим механизмом является так называемый естественный отбор, в результате которого сильнейшие особи и виды побеждают менее защищенных и приспособленных. При этом считается априори принятым, что все индивидуумы — и животные, и человек — смертны. Это состояние смертности считается неотъемлемой частью нашей природы, поскольку такие наблюдения подтверждаются повседневным опытом. Другими словами, смерть провозглашается изначальной и первичной.

 Но православное мировоззрение совершенно иное. "Бог не сотворил смерти и не радуется погибели живущих, ибо Он создал все для бытия" (Прем. 1, 13–14). Бессмертным был создан Адам. Ему было дано предупреждение: "От древа же еже разумети доброе и лукавое, не снесте от него, а в онь же аще день снесте от него, смертию умрете" (Быт. 2, 17). Это подтверждает и святой апостол Павел: "Единем человеком грех в мир вниде, и грехом смерть, и тако смерть во вся человеки вниде" (Рим. 5, 12).

 У Отцов Церкви развиты мысли о нетлении всей твари до падения первого человека. Преподобный Григорий Синаит писал: "Текучая ныне тварь не создана первоначально тленною, но после подпала тлению, повинувшись суете, по Писанию, не волею, но не хотя, за повинувшего ее, на уповании обновления подвергшегося тлению Адама (Рим. 8, 20). Обновивший Адама и освятивший обновил и тварь, но от тления еще не избавил их" [11]. Так же точно писал свт. Иоанн Златоуст: "Что значит — суете тварь повинуся? Сделалась тленною. Для чего же и по какой причине? По твоей вине, человек. Так как ты получил смертное и подверженное страданиям тело, то и земля подверглась проклятию, произрастила терния и волчцы". И далее: "Как тварь сделалась тленною, когда тело твое стало тленным, так и когда тело твое будет нетленным, и тварь последует за ним и сделается соответственною ему" [12].

 Внимательный читатель в самой Библии найдет строгое указание на то, что хищников бог изначально не сотворил, но плотоядение появилось лишь после грехопадения Адама: "И рече Бог: се, дах вам всякую траву семенную сеющую семя, еже есть верху земли всея; и всякое древо, еже имать в себе плод семени семенного, вам будет в снедь; и всем зверем земным и всем птицам небесным и всякому гаду, пресмыкающемуся на земли, иже имать в себе душу живота, и всяку траву зелену в снедь. И бысть тако" (Быт. 1, 29–30).

 Кто готов проявить веру библейскому свидетельству о благом начале божьего творения, тот не усомнится услышать и пророческое слово о благом конце его в царстве Христа Примирителя: "И пастися будут вкупе волк со агнцем, и рысь почиет со козлищем, и телец и юнец и лев вкупе пастися будут, и отроча мало поведет я; и вол и медведь вкупе пастися будут, и вкупе дети их будут, и лев аки вол ясти будет плевы" (Ис. 11, 6–7).

 Библия и вся святоотеческая мысль напрочь исключает возможность существования хищничества, пожирание одними животными других, как вообще болезней и смертности в мире — от его сотворения до грехопадения Адама, равно как в грядущем веке Христовом, "Егоже Царствию не будет конца". Грехопадение как начало смерти и общее воскресение как конец смерти — вот те границы, за которые естественно-научный ум человеческий не должен простираться.

 Закон джунглей, смертность, кровопролитие, борьба за выживание и прочие проявления жестокости царят в нашем мире по Божьему попущению. Это видят все. Но эволюционисты считают, что так было всегда и по-другому быть не может и не будет, а христиане, напротив, верят в то, что это зло не изначально и не вечно.

 Если бы православный христианин захотел воспользоваться теорией эволюции, основанной на механизме естественного отбора, он должен был бы ограничить применение этой теории в прошлом моментом грехопадения Адама, а в будущем — Вторым пришествием Христовым. Но для эволюционистов такое ограничение недопустимо, оно убийственно. Эволюционизм немыслим без смерти как своего движущего механизма. Поэтому, когда "пожерта бысть смерть победою" (1 Кор. 15, 54), с нею вместе пожерта бысть и теория эволюции.

 

4. Появление новых видов — необходимая ступень в эволюционной лестнице или проявление свободы творчества Божьей Премудрости?

 

Эволюционизм предлагает механизм естественного отбора и другие подобные принципы в качестве законов развития и появления новых видов. Таким образом, само возникновение новых видов за счет старых, "неконкурентоспособных", объявляется объективной необходимостью, выводится из самих свойств природы. Если в этом видеть "прогресс", то, покуда эволюция продолжается, вершина этого "прогресса" еще не достигнута. Одни виды объявляются средством для других, неким перегноем, который призван удобрить иные жизни. Существование тварей оказывается не самоценно, а утилитарно.

 Мир при таком взгляде не призван славить Творца в Его неизреченном разуме, величии и красоте, а каждая особь и вид становятся лишь ступенью в некоем неумолимом движении эволюции, буквально приносятся ей в жертву. Некоторые виды животных объявлены "тупиковой" ветвью эволюции. Эволюционисты считают, что если бы в свое время не сформировались определенные предки, то не появились бы и их потомки: так, если бы рыба не захотела выйти на сушу, то не появилось бы ни зверя, ни птицы.

 Православная точка зрения в корне противоположна. Мир сотворен независимыми и ничем объективно не связанными свободными творческими актами Живого Бога. Не по законам природы, а по сверхъестественному Господнему речению, по всемогущему слову Создателя сперва мир из небытия пришел "во еже быти", а потом последовательностью непостижимых нашему разуму премудрых повелений образовалось все многообразие форм творения. При этом одно Божье слово никак логической необходимостью не связано с другим. Из того, что на пятый день прозвучало повеление: "Да изведут воды..." (Быт. 1, 21), никакой научный прогноз не смог бы предугадать повеление шестого дня: "Да произведет земля душу живу..." (Быт. 1, 24). Появление морской черепахи из воды и сухопутной черепахи из земли обусловлено не свойствами воды и земли и вовсе не "законами природы", а лишь тем, что таков был замысел и повеление Премудрого художника. В крещенском чине освящения воды Церковь возглашает: "Ты бо хотением от не сущих во еже быти приведый всяческая (то есть привел все по своему хотению из состояния несуществования в состояние бытия. — Авт.). Твоею державою содержиши тварь и Твоим промыслом строиши мир, Ты от четырех стихий тварь сочинивый, четырьми времены круг лета венчал еси". Примечательно выражение "тварь сочинивый". Перекликаясь со стихом из Послания к Римлянам св. апостола Павла (1, 20), оно выражает убеждение Церкви в том, что мир есть Божья поэма, одухотворенная симфония Изящного Художника. Все, что есть в мире, сочинено замыслом и исполнением творца. Бог не сторонний наблюдатель Вселенной, но активный ее Создатель. Христианин не может унизить своего Господа и честь создания новых видов предоставить эволюции с ее законом естественного отбора.

 При этом всякая тварь, от невидимой былинки до могучих деревьев, зверей и птиц, отражает красоту Всеблагого Бога и славит Его. Церковь поет с пророком Давидом: "Хвалите Господа от земли змиеве и вся бездны; огнь, град, снег, голоть, дух бурен, творящая слово Его; горы и вси холми, древа плодоносны и вси кедри; зверие и вси скоти, гади и птицы пернаты; царие земстии и вси людие, князи и вси судии земстии... Всякое дыхание да хвалит Господа" (Пс. 148, 7–12; 150, 6).

 

5. Человек — венец творения или продукт эволюции?

 

С особой принципиальной важностью церковная традиция делает акцент на создании Богом человека. Согласно Библии, Адам никак не продукт эволюции и не родственник прежде созданных тварей. Он замышляется по особому Божьему совету: "Сотворим человека по образу нашему и по подобию, и да обладает рыбами морскими и птицами небесными и зверми и скотами и всею землею и всеми гады пресмыкающимися на земли" (Быт. 1, 26). Адам создается как царь, а не как один из подчиненных. Святитель Иоанн Златоуст так отвечает на вопрос, почему человек создан последним, хотя превосходнее всех прочих творений: "Когда царь намеревается вступить в город, то нужно оруженосцам и всем прочим идти вперед, чтобы царю войти в чертоги уже по приготовлении их; так точно и теперь Бог, намереваясь поставить как бы царя и владыку над всем земным, сперва устроил все это украшение, а потом уже создал и владыку" [13].

 Бог творит человека по Своему образу и подобию, а не от более примитивных видов. Иеромонах Серафим (Роуз) писал: "Учение о том, что Адам был создан не из праха, а путем развития из какой-то другой твари, — это новое учение, совершенно чуждое Православию" [14]. Такой честный и четкий диагноз представляется нам очень важным при определении духовного здоровья и веры современных христиан. Ересь эволюционизма под видом наукообразия с самого детства из школы и телевизора внедряется в умы всех людей, и даже тот, кто хочет быть сегодня добрым христианином, невольно несет в себе следы такого антихристова воздействия.

 В качестве примера приведем мнение благочестивого христианина и талантливого английского писателя К. С. Льюиса. Этот искренне верующий признается: "Человек и вправду сделан «из чего-то». Он животное, призванное или — если хотите — обреченное быть больше, чем животным. Мысли мои об эволюции не имеют религиозного значения (к сожалению, мысли об эволюции всегда имеют религиозное значение. — Авт.), и здесь я говорю лишь о том, что с биологической точки зрения один из приматов изменился, стал человеком, но остался при этом приматом, животным. Он обрел новый вид жизни, не оставляя старого" [15]. Мы видим, как тонкий мыслитель Льюис сходит с библейского основания и поддается соблазну философии века сего. Это происходит потому, что для него, как и для многих других современных людей, эволюционизм не представляется опасным вероучением, отрицающим основы апостольской веры. Так могут мыслить лишь люди, воспитанные вне святоотеческой церковной традиции.

 Пусть ответом всем колеблющимся в этом важнейшем мировоззренческом вопросе будет мнение святителя Григория Нисского. Святой муж разоблачает две еретические теории — предсуществования душ и предсуществования тел. Тем самым он, с одной стороны, не допускает возможности "эволюции" души Адама до его создания (равно как и души любого из нас до момента зачатия), а с другой стороны, святитель исключает возможность "эволюции" тела Адама (равно как и любого из нас) до обретения им души. "В обоих предположениях смысл предосудителен: у баснословящих, будто души преджительствуют в каком-то особом состоянии, и у полагающих, будто раньше были устроены тела. Мне не кажется, что выдвигающие первое предположение и учащие, что государство душ старше, чем жизнь в плоти, очистились от эллинских учений, наговоривших им басен о перевоплощении" [16]. Относительно второго предположения св. Григорий Нисский указывает, что нелепо утверждать, "будто человек был предварительно создан Словом, как будто статуя из брения, и для этого-то изваяния появилась душа (ведь тогда умная природа окажется менее ценной, чем статуя из брения)" [17].

Эту же мысль в "Точном изложении православной веры" выразил преп. Иоанн Дамаскин: "Тело и душа сотворены в одно время; а не так, как пустословил Ориген, что одна прежде, а другое после" [18].

 Свидетельство о том, что Адам по природе своей не подобен всем прочим животным, содержится в Библии: "Адаму же не обретеся помощник подобный ему" (Быт. 2, 20). Никто из предшествовавших Человеку творений не смог бы по справедливости сказать об Адаме, как тот сказал о Еве: "Се ныне кость от костей моих и плоть от плоти моея" (Быт. 2, 23).

 Так Священное Писание свидетельствует против эволюции и опровергает доводы модернистского богословия, готового допустить, что Адам прошел все "стадии развития" от простейших до приматов.

 

6. Отношение к Шестодневу

 

Святоотеческое церковное Предание однозначно стоит на принятии библейского повествования о творении мира в шесть дней.

 Преподобный Ефрем Сирин: "Никто не должен думать, что шестидневное творение есть иносказание [19].

 Святитель Афанасий Великий: "Вся видимая тварь создана в шесть дней; и в первый создан свет, который и нарече Бог день; во второй создана твердь; в третий Бог, собирая воедино воды, явил сушу и произвел на ней различные плоды; в четвертый сотворил Солнце и Луну и весь звездный сонм; в пятый создал животных в море и птиц в воздухе, в шестой сотворил четвероногих, живущих на земле, и наконец человека"[20].

 Святитель Василий Великий: "«И бысть вечер, и бысть утро, день един». Почему назван не первым, но единым?.. Определяет сим меру дня и ночи, и совокупляет в одно суточное время, потому что двадцать четыре часа наполняют продолжение одного дня, если под ним подразумевать и ночь" [21].

 Святитель Иоанн Златоуст: "Когда кончил Бог украшение неба, усеяв его звездами и сотворив два светила великия, то положил конец дню и говорит: бысть вечер, бысть утро, день четвертый. Смотри, как он говорит это о каждом дне, чтобы частым повторением учения укрепить в нашем уме божественные догматы" [22].

 Со времен ветхозаветных первый день творения отождествлялся с воскресеньем, а седьмой — с субботой. Так же буквально воспринимала дни творения литургическая традиция Церкви. В стихирах службы Великой Субботы возглашается: "Днешний день тайно великий Моисей прообразоваше, глаголя; и благослови Бог день седьмый. Сия бо есть благословенная суббота, сей есть упокоения день, вонь же почи от всех дел Своих единородный Сын Божий, смотрением еже на смерть, плотию субботствовав; и во еже бе, паки возвращься воскресением, дарова нам живот вечный, яко един благ и человеколюбец".

 В полном соответствии с представлениями всей Православной Церкви писал святитель Димитрий Ростовский: "Когда воссиял свет во тьме безденной, Бог разделил свет и тьму и назвал свет днем, а тьму — ночью; и это был первый день, который мы называем неделею (воскресеньем), и первый месяц, впоследствии названный мартом, и число этого месяца первое... И во второй день, называемый нами ныне понедельником, произвел всесильным Своим словом небеса из вод бездных... В третий день, называемый нами вторником, собрав воды во едино место, Он явил сушу и назвал ее землею; и создал ее способной произрастать семена и всякую траву и рости деревья. В четвертый день, который мы называем средой, сотворил на небе два великих светила — солнце и луну, а также и звезды. В пятый день, называемый нами четвергом, создал рыб и гад водных и произвел птиц. В шестой, соответствующий нашей пятнице, Он создал зверей, скотов и гады земные по роду их; после же всех тварей создал Адама и Еву и ввел их в рай. В седьмой же день Бог почил от всех дел Своих, и назван был день этот субботой, то есть покоем, ибо почил в этот день Создатель от всех дел Своих и освятил его, как об этом пишется в книге Исхода во II главе" [23].

 Совершенно очевидно, что эволюционизм не может ужиться с таким определенным и строгим учением Православной Церкви.

 

7. Возраст Вселенной: хронология библейская или "естественно-научная"?

 

Церковный взгляд на хронологию основан на библейском Откровении. Адам сотворен в шестой день существования мира, приблизительно 7,5 тысячи лет назад. Для христианина без нарушения догматов веры сроки эти нельзя ни удлинить, ни укоротить.

 Православная Церковь содержит учение о Христе Спасителе, который, согласно Никео-цареградскому Символу веры, воплотился и вочеловечился в конкретную историческую эпоху: был распят "при Понтийстем Пилате". При этом святые евангелисты возводят родословие Иисусово к первому человеку Адаму, сотворенному Богом (см. Лк. 3, 23–38). Христианин, имеющий веру откровению Священного Писания, не может сомневаться в том, что ровно 77 поколений прошло от Адама первозданного до Христа — Второго Адама. "Бысть первый человек Адам в душу живу, последний Адам в дух животворящ... Первый человек от земли перстен, вторый Человек Господь с небесе" (1 Кор. 15, 45, 47).

 Четкая библейская хронология не позволяет, как это хотелось бы эволюционистам, "размазать" Адама по временной оси, утопив его в сумерках "палеолита". Адам был личностью, и все его потомки вполне историчны. Так учит Церковь. Если же предположить, что Адам не был исторической личностью, а является лишь символом или собирательным названием древнего человечества, то придется вместе с эволюционистами отрицать и совершение первородного греха. Но в таком допущении Иисус Христос уже не может быть назван ни Спасителем, ни Искупителем рода человеческого. Таким образом, предположение об эволюционирующем Адаме оказывается с христианской точки зрения кощунственным.

 Не менее кощунственным представляется эволюционистское учение о том, что будто бы Адам "эволюционировал" из животного мира, имея предками обезьян, земноводных и другие низшие организмы. "Честь" побывать в разных воплощениях то рыбой, то зверем пусть, если так хотят, предоставляют Кришне и другим своим божествам язычники-индусы. Эволюционистам следует отдавать себе отчет в том, что, выискивая среди животных предков Адаму, они вторгаются в догматическое учение Церкви, разрушая христианскую сотериологию и антропологию (положение о том, что человек сотворен по образу и подобию Божию). Действительно, они, во-первых, должны приписывать этих же "предков" Сыну Человеческому и, во-вторых, веровать, что всю доадамовскую "родню" Господь также искупил Своею кровью на Голгофе. Такой сотериологии Церковь не знает. Такое удлинение родословия Адама в глубь веков и тысячелетий (а то и миллионов лет) иначе как богохульством названо быть не может.

 Библейскую хронологию православные христиане принимают по вере как составную часть церковного вероучения. Порукой тому неложные слова Самого Сына Божия, сказанные святым апостолам: "Несть ваше разумети времена и лета, яже положи Отец во Своей власти" (Деян. 1, 7). В соответствии с этим наставлением писал благомыслящим читателям святитель Димитрий Ростовский: "Всякий пусть читает историю божественную, написанную в Библиях, и богоугодному житию праведных мужей подражает, чтобы сподобиться их части, а за злыми не следует, чтобы избежать их погибели; что же касается лет, положенных Отцем Небесным в Своей власти, то особенно их не исследуй, чтобы не явиться скорее любопытцем, нежели чтецом книг" [24].

 

8. Эволюция или деградация?

 

Если под эволюцией понимать развитие и совершенствование от простых форм к сложным, то такого явления мы в природе практически не наблюдаем, но наблюдаем как раз противоположное. В соответствии со вторым началом термодинамики все системы лишь ветшают, вырождаются, подвергаются старению и болезням. Ни один новый вид животных или растений не появился, в то время как Красная книга исчезающих и исчезнувших видов вопиющим образом ставит вопрос о вырождении окружающей природы. Мутация и дурная наследственность у человека и животных скорее позволяют говорить не о восходящей линии прогресса, но о явной деградации в нашем мире. На это обращали внимание многие исследователи-креационисты.

 Вера в эволюцию предполагает ожидание в будущем все большей гармонии и совершенства. Православная вера противоположна: мир идет к своему концу и общему упадку. Учение эволюционизма говорит, что прежде были лишь хаос и примитивные формы организации материи. Христианство исповедует библейскую веру в то, что совершенным было творение в самом начале: "И виде Бог вся елика сотвори, и се добра зело" (Быт. 1, 31).

 Подводя итог всему сказанному, можно сделать вывод, что по всем основным положениям взгляды христианства и эволюционизма противоположны.

 

Примеры подмены православного вероучения еретическими эволюционистскими представлениями

 

Встречается ряд авторов, которые выдают себя за православных мыслителей, но фактически предлагают учение, по духу чуждое православной святоотеческой традиции. Ограничимся в нашем кратком обзоре упоминанием лишь некоторых "церковных" писателей.

 Вот известный "православный" писатель протоиерей Александр Мень высказывает, причем со ссылкой на великого святителя, мысль о том, что, "по словам св. Григория Нисского, Адам не столько единая личность, сколько Всечеловек, целокупная душа всего человечества" [25]. Ссылка дается на XVI главу трактата "Об устроении человека" и выглядит внешне вполне убедительной. Однако здесь лишь небольшая доля правды, прикрывающая большую неправду.

 Святитель Григорий Нисский в 26–27-м стихах книги Бытия действительно видит именно создание человеческой природы. Подтверждает это, прежде всего, сам святой муж, который справедливо пишет: "Сотворим, говорит Бог, человека по образу и подобию Нашему. И сотвори Бог человека, по образу божию сотвори его (Быт. 1, 26–27). Образ Божий, созерцаемый во всей человеческой природе (курсив мой. — Авт.), получил завершение" [26]. Другим подтверждением того, что в Библии здесь речь идет о природе, а не о личности, являются переводы семидесяти толковников на греческий и святых равноапостольных Кирилла и Мефодия на славянский языки, при которых в данных стихах еврейское слово "адам" передается как "человек", а не как "Адам".

 Однако из сказанного никак не вытекает то, в чем хочет убедить читателя прот. Мень: будто сотворенный первый человек был не "единая личность", но какой-то "Всечеловек" (это слово взято явно не из святоотеческого источника, но, по-видимому, из Каббалы), тем более не "целокупная душа всего человечества". Такой "мысли" нет ни у св. Григория Нисского, ни у кого-либо из Святых Отцов. Из того, что в приведенных библейских стихах говорится о создании Богом человеческой природы (или человека), никак не следует, что Адам не был личностью. Как раз был, и библия не позволяет в этом усомниться.

 Опровергая неправославное мнение о. Меня, четко излагает на этот счет мнение Церкви, между прочим, сам святитель Григорий Нисский, на которого так незадачливо ссылается протоиерей-модернист. "Слово, говоря: Сотвори Бог человека, неопределенностью обозначения указывает на все человеческое естество. Ведь здесь сотворенное не именуется «Адамом», как в последующем повествовании, но имя сотворенного человека не конкретное, а общее" [27]. Явно говорится про "сотворенного человека", а не "всечеловека" и не "целокупную душу всего человечества". В трактате "Протоиерей Александр Мень как комментатор Священного Писания" автору дается такая оценка: "Налицо искажение мысли, существенное с точки зрения православного вероучения: смешиваются понятия «природы» и «ипостаси». Смешение этих понятий в древности приводило к ересям: именно на такой «идеологии» возникли христологические ереси — несторианство, монофизитство, иконоборчество" [28].

 Атеисты пытались доказать, что Иисуса Христа как личности не было, а модерниствующие богословы подобным образом пытаются доказать, что не было Адама. Но их обличает святой апостол Павел: "Первый человек от земли перстен, второй Человек Господь с небесе. Яков перстен такови и перстнии, и яков небесный, таци же и небеснии" (1 Кор. 15, 47–48).

 Лишив первозданного Адама права быть личностью, прот. Мень учит, что смерть властвовала на земле и до Адама (по его терминологии, до "человечества"); таким образом, эволюция представляет собой изначальный и неизбежный закон бытия. Он утверждает: "Смерть в природе универсальна" — и тут же риторически вопрошает: "Можно ли после этого говорить о том, что смерть в природу внес человек?" [29].

 Но можно ли христианину говорить и думать иначе? Нельзя же в упоительном эволюционистском экстазе забывать ясные слова апостола языков: "Единем человеком грех в мир вниде и грехом смерть" (Рим. 5, 12). Церковь устами блаженного Феофилакта поясняет: "Грех и смерть вошли в мир через одного человека Адама, и опять же одним человеком, Христом, устранены" [30].

 Итак, мнение о. Александра Меня по этому вопросу неправославно. Неправославно оно и у многих его учеников-последователей, зараженных тем же модернистско-эволюционистским духом.

 Вот что пишет один из них, священник Александр Борисов, в своей книжке "Побелевшие нивы" о дореволюционном и современном русском духовенстве. "В церковных кругах, представленных практически единообразной Церковью, как тогда, так и теперь сама мысль о возможности наличия у человека обезьяноподобных предков представляется нечестивой и еретической. Здравое отношение к данным науки, как тогда, так и сейчас, встречается в православной среде лишь как исключение" [31].

 Но что же делать, дорогой отец Александр, если такая мысль действительно представляет собой нечестие и ересь! Что же делать, если такая ваша мысль идет вразрез со словом Божиим Ветхого и Нового Заветов и со всеми благочестивыми мыслями, известными нам из творений Святых Отцов! Считая себя в среде русского духовенства редким и "здравым" исключением, вы лишь расписываетесь в своем неправославном мировоззрении, в своей чуждой Церкви вере.

 Полезно вспомнить, что научно-критическая атака на Библию сперва находила несоответствие сведений Священного Писания с данными раскопок на Ближнем Востоке, однако вскоре новые исследования археологов, лингвистов и библеистов стали не опровергать, а подтверждать свидетельства Слова Божия. Не то же ли самое происходит сегодня в естественных науках, когда на смену разоблачительно-критическому эволюционизму приходит подтверждающий богооткровенную истину научный креационизм?

 В книге о. А. Борисова можно найти и иной перл: "Конец XIX — начало ХХ века для многих верующих людей было временем кризиса, вызванного явным несовпадением библейского рассказа о сотворении мира за 6 дней и человека из «праха земного» с данными геологии, палеонтологии и антропологии. Вместо 6 дней — 2 миллиарда лет физической, химической и биологической эволюции, а вместо «праха земного» — явное родство человека со всеми животными вообще и человекообразными обезьянами в особенности" [32].

 Господи, помилуй! Поистине происходит дьявольское помрачение. Православный священник специально пишет книгу, в которой отрицает шесть дней творения и создание Богом человека из праха земного! О прахе он пишет не иначе как в кавычках. Все святые, молите Бога о нас! Он даже не пытается интерпретировать эти дни как-либо благочестиво, он их вовсе не осмысливает, он их просто осмеивает и отбрасывает как "мифологический" способ описания. Тенденциозные данные эволюцинистской псевдонауки XIX века, устаревшие и опровергнутые, между прочим, вскоре после их изложения, ставятся как авторитетный источник сведений, а богодухновенное Священное Писание вменяется в ничто. Пастырь Церкви учит не о сотворении человека по образу и подобию Божию, а подмечает "явное родство человека со всеми животными", а с обезьянами — "в особенности".

 У Владимира Соловьева есть блестящий афоризм: "Человек произошел от обезьяны — и потому все люди братья". Однако почитателям известного философа (а таковых большинство среди неообновленцев) не следует без юмора, со всей серьезностью писать эти слова как девиз на своем щите веры в "христианский эволюционизм". Отцы и братья, да это же шутка!

 Однако эта шутка оборачивается порой у обновленцев весьма мрачной и мерзкой стороной. В своем "Катехизисе для катехизаторов" священник Георгий Кочетков приводит библейский текст: "И навел Господь Бог на человека крепкий сон; и когда он уснул, взял одно из ребр его, и закрыл то место плотью" (Быт. 2, 21). Нам представляется, что этот библейский стих — один из самых целомудренных и безупречных с точки зрения возможности выискивания в нем скабрезностей или игривых трактовок. Никаких непристойных намеков или поводов для нахождения срамного смысла в этом стихе, кажется, не содержится вовсе. В самом деле, сказано, что Бог навел на Адама сон, взял одно из ребр и закрыл то место плотию. Однако вот как помрачительно умудряется прокомментировать этот текст священник Г. Кочетков.

 "В образе «крепкого сна», взятия (то есть поднятия) «одного из ребер» Адама и утаивающего конечного «закрытия его плотию» можно видеть любовное соитие Адама с женской особью, в чем-то себе подобной («человекообразной»), призванной стать при этом человеком — «женой». В любом случае нельзя не признать, что это — символ телесной близости тех, кто становится «одной плотью»" [33].

 Поистине ничего подобного не писал не только никто из Святых Отцов, но и просто из благомыслящих людей. Священник Кочетков хочет видеть в данном библейском стихе ни много ни мало как "любовное соитие Адама с женской особью" — человекообразной обезьяной!!! Большей мерзости себе трудно представить. Тот, кто сотворен по образу и подобию Божию, кто не совершил еще пока первородного греха, то есть пребывает в состоянии совершенного боговедения и беспрепятственного богообщения, согласно о. Кочеткову, причастен к гнуснейшему греху, именуемому скотоложством. И в этом о. Кочетков не видит осквернения образа Божия в Адаме. В этом он видит начало человеческого рода. За это деяние Бог, по Кочеткову, не истребил Свое создание, не навел потоп, не попалил огнем — но напротив, благословил, сказав: "Плодитесь и размножайтесь!"

 Так извратить Слово Божие, так исказить текст Библии можно только с дьявольского наущения. Ведь у дьявола нет иной цели, как затмить и исказить образ Божий, подменить его чем-то лживым и вымышленным. И вот, вопреки ясному тексту Библии и единодушному пониманию его всеми Святыми Отцами, священник Кочетков род человеческий производит не от "единыя крове" (Деян. 17, 16) Адама, а еще (Господи, помилуй!) вдобавок от человекообразной обезьяны, названной им "женой".

 Рассуждения о праматери нашей Еве у отца Г. Кочеткова, мягко говоря, не слишком почтительны. Но мысль еретика на этом не останавливается, а развивается еще одним "острым" вопросом: "Но не стала ли она лишь нежизнеспособным получеловеком-полуживотным?" [34]. Ставить такие патологические вопросы просто стыдно, отвечать на них нет необходимости. Когда о. Кочетков пишет про Еву как про личность, "сотворенную в любви Богом", в его мысли сквозит непристойный подтекст, который может стать темой для исследования психопатологов: "Господь Бог «привел» (выделено Кочетковым. — Авт.) жену к Адаму, чтобы сравнить с ним, и Адам, как прежде животных, назвал ее" [35].

 Повествование Библии целомудренно и строго. Трактовка о. Кочеткова развратна и похабна. Здесь содержится явная хула на Бога, на праотца Адама и праматерь Еву. Одним махом человеческое богоподобие подменяется скотоподобием, божественный иконный лик детей адамовых — полуобезьяньей мордой. Дьявол должен быть доволен. Но Православная Церковь такой, с позволения сказать, "катехизис" свящ. Кочеткова должна отринуть и анафематствовать.

 Все рассуждения о "гермафродитах" и "андрогинах", почерпнутые о. Кочетковым из книг Н. Бердяева, равно как упоминания об "Адаме Кадмоне", взятые из учения каббалистов, которыми испещрены страницы кочетковского "Катехизиса", кажутся после этого просто невинными шалостями. Практически полное отсутствие ссылок на Святых Отцов и постоянные цитаты из прот. А. Меня довершают облик антицерковной книги. В "Катехизисе" Кочеткова модернистские идеи Меня получили достойное развитие и завершение.

 Еретические мысли "православных эволюционистов" отравляют сознание и взрослых и детей. Вот отрывок из статьи "Сотворение мира", опубликованной в так называемом детском православном журнале "С нами Бог" (редактор священник Александр Борисов). Доступный юным читателям стиль изложения подчеркивает вопиющую несообразность между цитатами из Библии, с одной стороны, и авторскими пояснениями к ним — с другой:

 "Вот что говорит нам Библия о начале творения: «И сказал Бог: да будет свет. И стал свет. И увидел Бог, что он хорош».

 Уже несколько сот лет размышляют ученые, как возникла Вселенная. Не так давно они пришли к выводу, что это было похоже на взрыв, в результате которого появился свет. Новорожденный мир был горячим, его температура — огромной, и он быстро увеличивался. Мы бы не успели хлопнуть в ладоши, а свет уже пробежал расстояние, как от Земли до Луны. Вот какая у него скорость! Представьте себе очень яркую и очень горячую лампочку, которая раздувается, как воздушный шарик. Это будет похоже на начало Вселенной.

 «И отделил Бог свет от тьмы», — читаем дальше.

 Прошел миллион лет. Вселенная остыла и стала огромной. Теперь она была наполнена газом, из которого Господь в течение многих миллиардов лет создавал гигантские звездные скопления — галактики. Ученые много думают о том, как Он это сделал, но пока еще не могут понять...

 Вот так Бог отделил свет от тьмы: звезды, созвездия, галактики полетели в темной пустоте расширяющейся Вселенной. Летят и сейчас, словно звезды с пустотой играют в догонялки.

 Прошли еще миллиарды лет, и в звездах образовались те вещества, из которых строились планеты. Одна из них — наша Земля"[38].

 От Слова Божия, от святоотеческого Предания в цитированном тексте не осталось ничего. Имеет место лишь полное отрицание и духа и буквы Библии. Это скорее карикатура на книгу Бытия, издевательство над Откровением. Похоже, что сотрудники журнала "С нами Бог" спутали Всемогущего Господа с персонажем античной мифологии — бесплодным тружеником Сизифом, когда всерьез заставляют православных детей верить, будто "Господь в течение многих миллиардов лет создавал гигантские звездные скопления". Изложенная концепция научно безграмотна и духовно порочна. Богу не нужны миллиарды лет для эволюционных процессов. Было все иначе: "И рече Бог: да будут светила на тверди небесней освещати землю... И бысть тако" (Быт. 1, 14–15). Земля появилась не через "миллиарды лет". По слову святителя Василия Великого, "всему предшествовали небо и земля; после них сотворен свет, различены ночь и день; потом опять твердь и явление суши; потом вода совокуплена в постоянное и определенное собрание; земля наполнилась собственными порождениями, произрастив бесчисленные роды трав и обогатившись растениями всякого рода. Но солнца и луны еще не было, дабы неведущие Бога не именовали солнца начальником и отцем света и не почитали его зиждителем земных произрастений" [39].

 Составители хульного и богомерзкого журнала "С нами Бог" так комментируют библейский стих: "Да прорастит земля былие травное" (Быт. 1, 11). "Первыми растениями на земле были мхи и папоротники. Прошли десятки миллионов лет, и появились хвощи и плауны... Потом еще через сотни миллионов лет появились и другие растения, в том числе и цветущие, без которых земля не была бы так красива, как теперь" [40]. Хоть модернисты и не забыли о красоте — но пусть сравнят, что пишет о третьем дне творения святитель Василий Великий: "Да прорастит земля. Представь себе, что по столь малому речению и по столь краткому повелению холодная и бесплодная земля вдруг приближается ко времени рождения, подвигнута к плодородию, и, как бы сбросив с себя печальную и горестную одежду, облекается в светлую ризу, веселится своим убранством, и производит на свет тысячи родов растений" [41]. Всякому ясно, что приведенные цитаты принадлежат людям разного мировоззрения, разной веры.

 Другая "православная эволюционистка" (кстати, также последовательница и ученица о. Александра Меня), Галина Муравник, опубликовала в журнале "Православная беседа" серию таких же неправославных статей на ту же тему. Ее пафос вполне научный: "Креационисты утверждают, например, что возраст Земли всего 7,5 тысячи лет, но это в корне расходится с данными науки" [42]. Или: "...Промыслитель и Творец сгустил звезды из первоначального водородно-гелиевого газа с помощью силы тяжести, а в этих гигантских сгустках в течение сотен миллионов лет поддерживались столь высокие температуры и давления, что в них стал возможен ядерный синтез" [43]. Критика такого антибиблейского наукообразного богословия приведена во втором номере журнала "Благодатный Огонь", где, в частности, замечается следующее: "То, что возраст земли 7,5 тысячи лет, утверждает не креационизм, а Церковное Предание. Креационизм лишь находит многочисленные экспериментальные доказательства этого утверждения... Как, оказывается, просто любую научную (и лженаучную) теорию сделать "христианской"! Нужно просто после каждого утверждения добавлять слова: "по Промыслу Божию"... Если "естественный отбор" и "сила тяжести", то причем тут Творец и Промыслитель? А если все же Всемогущий Творец, то зачем Ему для творения все эти "механизмы", растянутые в сотни миллионов лет?" [44]. Вряд ли стиль изложения госпожи Муравник может быть признан честным и добросовестным.

 Такую же недобросовестность проявляют богословы-модернисты, когда пишут трактаты, ориентированные на взрослого и серьезного читателя. Один из наиболее известных "православных" апологетов эволюции — протоиерей Стефан Ляшевский, книги которого наводнили церковные магазины. Он делает попытку ввести легально идеи эволюционизма в повествование Моисея о первых днях творения. Для этого о. Ляшевский и некоторые другие незатейливые писатели вольно перетолковывают еврейское слово "йом" — "день". Дескать, "семитический язык начала второго тысячелетия до Р. Х. был так беден словами, что часто одно слово выражало несколько понятий, например, слово "йом" означало и день, и период времени" [45]. Однако при всей внешней убедительности такой аргументации она насквозь лжива и несостоятельна.

 Как бы ни казалось кому-либо, что древнееврейский язык "беден словами", элементарная научная добросовестность должна была заставить автора подобных заявлений заглянуть в словарь и проверить значение слова "йом". Проделав эту нетрудную работу, всякий может убедиться, что в "Иврит-русском словаре" Ф.Л. Шапиро слово "йом", употребляемое в единственном числе, означает "день", но никогда не "период времени". Второе же значение встречается в древнееврейском языке (как и в русском и во многих других языках) лишь во множественном числе, когда "дни" — "ямим" или "емот" — означают "время". Достаточно сравнить с церковнославянским выражением "во дни оны", тождественным по смыслу выражению "во время оно". Таких примеров немало и в светской литературе: тургеневское "во дни сомнений, во дни тягостных раздумий" означает "во время", пушкинское "во дни печальные Великого поста" — также. Во всяком случае, контекст фразы: "И бысть вечер и бысть утро, день един (йом эхад)" (Быт. 1, 5) — никак не позволяет трактовать слово "йом" как "период времени", но однозначно лишь как "день".

 Поскольку сотворение небесных светил, согласно Библии, произошло в четвертый день, ничто не может помешать нам считать все последующие дни строго соответствующими нашим астрономическим суткам, имеющим длительность ровно 24 часа. Но первые четыре дня творения обозначаются в Священном Писании тем же словом "йом", то есть и они должны быть тождественны последующим.

 Такой антибиблейский взгляд на смысл текста Шестоднева проник в православные учебные заведения, включая богословские институты, семинарии и академии. Сложившееся противоестественное положение приводит к тому, что нецерковное мнение отравляет веру и пастырей, и пасомых.

 Напрасно пытаются эволюционисты находить подтверждение своим еретическим мыслям у Святых Отцов.

 Прот. С. Ляшевский совершает самый настоящий подлог. Он и его единомышленники не в состоянии подтвердить свое огульное мнение ни одной святоотеческой цитатой. Встречается единственная ссылка на "Шестоднев" свт. Василия Великого, которую всегда приводят эволюционисты в качестве защиты своего мнения, — "назовешь ли его днем или веком, выразишь одно и то же понятие". Но, по справедливому замечанию диакона Даниила Сысоева, эта цитата "просто передернута", поскольку в ней речь идет не о днях творения, а о восьмом нескончаемом дне будущего века [46].

 Вот как понимает дни творения сам прот. Ляшевский. В третьем дне творения он выделяет два "творческих акта" — отделение суши от моря и появление растительного мира, причем "к первому творческому акту относится Архейская эра земли, а ко второму — ранний Палеозой, то есть Кембрий, Силур и Девон" [47]. Продолжая последовательно свою мысль, автор пишет через несколько страниц: "Пятому дню творения соответствует от начала до конца вся Мезозойская эра, состоящая из трех периодов: Триасового, Юрского и Мелового"[48]. Таким образом, "дни" творения продолжаются, по мнению "православного эволюциониста", сотни миллионов лет. Известная трудность возникает во всех подобных спекулятивных схемах с четвертым днем, в который, согласно Библии, "сотвори Бог два светила великая, светило великое в начала дне и светило меншее в начала нощи, и звезды" (Быт. 1, 16). На этот "день" творения, выходит, приходятся десятки миллионов лет Каменоугольного и Пермского периодов, а смысл творения, по Ляшевскому, сводится к развеянию в атмосфере облаков и появлению светил на небосклоне. Никаким более хитрым способом эволюционистам вывернуться не удается. Описанная схема научно бездарна, а богословски смехотворна.

 Это еретическое мнение подогревается уж совсем помрачительным заявлением прот. Ляшевского, будто "никто из Святых Отцов Церкви, писавших когда-либо толкование на книгу Бытия о днях творения, не понимал слова "день" в буквальном смысле" [49].

 С точки зрения догматического богословия это заявление просто безграмотно. Оно прямо противоречит четкому церковному учению. В "Точном изложении православной веры" преподобного Иоанна Дамаскина сказано: "От начала дня до начала другого дня — одни сутки, ибо Писание говорит: и бысть вечер, и бысть утро, день един" [50]. В книге "Православно-догматическое богословие" архиепископа Макария (Булгакова) сказано не менее определенно: "Под именем шести дней творения Моисей разумеет дни обыкновенные. Ибо каждый из них определяет вечером и утром: и бысть вечер, и бысть утро, день един... и бысть вечер, и бысть утро, день вторый... и т. д. А кроме того... соответственно этим шести дням, в которые Бог сотворил все дела Свои и по окончании которых почил и осветил день седьмый, Моисей заповедал израильтянам, чтобы и они шесть дней недели делали, а день седьмый, субботу, святили Господу Богу своему" [51].

 Итак, мы видим, что высказывания Святых Отцов согласны между собою и не согласны с высказыванием модернистов-эволюционистов.

 

Вместо заключения. Притча о снежке

 

Представим себе, что некий мальчишка слепил снежок и кинул его в стенку. Траектория полета снежка может быть легко рассчитана для любого сколь угодно долгого времени. Но реально снежок будет лететь не бесконечно, как позволяет предположить уравнение его движения, а лишь до момента попадания в стенку. Аналогично рассуждая, нетрудно описать, как "мог бы" двигаться снежок до момента его бросания рукою мальчика (продлевая мысленно назад во времени параболическую траекторию движения тела, брошенного под углом к горизонту). Формула легко позволяет это сделать. Но физического смысла в такой экстраполяции также, очевидно, не будет никакого, поскольку еще минуту назад до броска данного снежка не существовало: он попросту не был еще слеплен.

 Пример со снежком подобен нашему отношению ко Вселенной, к видимому миру. Изучая его законы, мы можем строить самые достоверные и убедительные прогнозы, расчеты "траектории движения". Надо лишь не забывать, что, согласно Божьему Откровению, на пути движения нашего снежка-Вселенной Господом устроена некая "стенка", знаменующая конец этого мира. Такой конец, дальше которого привычного нам мира уже не будет как такового. "Солнце померкнет, и луна не даст света своего, и звезды спаднут с небесе, и силы небесные подвигнутся. И тогда явится знамение Сына Человеческого на небеси, и тогда восплачутся вся колена земная, и узрят Сына Человеческого, грядуща на облацех небесных с силою и славою многою" (Мф. 24, 29–30). "Небо и земля мимоидет, словеса же Моя не мимоидут" (Мф. 24, 25).

 Подобным же образом, изучая астрономическую, геологическую, палеонтологическую, археологическую и прочие науки, мы, конечно, можем фантазировать о том, как миллионы и миллиарды лет "могла бы" в прошлом эволюционировать Вселенная к нынешнему наблюдаемому состоянию. Но если мы — верующие христиане, то мы не должны забывать, что было состояние Вселенной, о котором неложно свидетельствует в евангельском стихе (Ин. 17, 5) Сам Сын Божий — "прежде мир не бысть", или по-русски: "прежде бытия мира".

 В некий момент, "в начале", подобно тому, как мальчишка слепил свой снежок из снега, так Всемогущий Бог сотворил небо и землю. Только Бог, как учит Святая Православная Церковь, сотворил мир "из ничего". И насколько бессмысленно исследовать траекторию снежка до того, как он был слеплен мальчиком, настолько же неразумно изучать мир, его законы и гипотетическую "эволюцию" прежде самого акта творения.

 

P. S. В последнее время вопросы богословские и научные, к сожалению, стало принято обсуждать на страницах ангажированных бульварных изданий типа "Московский комсомолец" и "НГ-религии". Мнение некомпетентных и безответственных газетчиков формирует сознание широких читающих масс и утверждает ложное отношение к серьезным проблемам. Так, в газете "НГ-религии" некто Владислав Александров опубликовал статью "Анафема в адрес учителей". В ней незадачливый автор попытался дать свою оценку антиэволюционистским докладам, сделанным несколькими московскими священнослужителями на совещании "Преподавание в православных школах вопросов творения мира, жизни и человека", проходившем в РПУ им. св. ап. Иоанна Богослова 29–30 октября 1999 года. Вл. Александров не раскрывает смысла полемики, а извращает его, выставляя эволюционистов как просвещенных и передовых мыслителей, а креационистов — как "наиболее невежественных членов паствы".

 Вот пример его недобросовестной аргументации. Про выступление диакона Даниила Сысоева г-н Александров пишет следующее: "Слово "анафема" он произнес несколько раз, видимо, пытаясь таким образом восполнить отсутствие других аргументов". Но слово "анафема" прозвучало в устах отца Даниила не как ругательство или сорвавшееся проклятие в адрес учителей, а как каноническое отношение Церкви к ереси Иоанна Итала, о чем газета предусмотрительно умалчивает. Текст же анафематизма действительно бьет по эволюционистам прямым попаданием: "Тем, которые выдают себя за православных, а между тем бесстыдно или, паче, нечестиво, привносят в учение православныя кафолическия Церкви нечестивыя мнения греческих философов о душах человеческих, о небе, о земле и прочих тварях, анафема" [52].

 Под видом миротворчества в духе кота Леопольда Вл. Александров пытается примирить непримиримое: библейский Шестоднев и языческую идею эволюции. Он пишет: "Библия начинается рассказом о постепенном ("шестоднев") творении мира, это и есть эволюция в широком смысле этого слова". Но на самом деле мысль эта не имеет никакого отношения к тексту Священного Писания. Идеи эволюции материи в Библии нет, но есть, напротив, повествование о шести днях творения, то есть о всемогущественных Божиих повелениях и немедленном исполнении слова Вседержителя. "Словом Господним небеса утвердишася и Духом уст Его вся сила их" (Пс. 32, 6).

 Вместо примирения науки и Божественного Откровенния мы видим в газете, напротив, взаимный их ущерб. В самом деле, эволюция выходит несовершенная, потому что нуждается изредка в скачкообразных вмешательствах Самого Бога. Бог же оказывается столь бессилен, что не может без многомиллиардолетней эволюции творить мир как Он хочет: "Временами процесс становления мира может казаться самопроизвольным, но в решающий момент эволюции происходят события, которые никак не следуют из закономерностей предыдущего процесса. Библия указывает на эти события как на творческое вмешательство Бога". Псевдоблагочестивая наукообразная галиматья! Нам описали двух хромых инвалидов: эволюцию и ее немощного бога.

 Напрасно эволюционизм тщится освятиться православной традицией и библейской фразеологией. Он скорее напоминает волка из известной басни, который, думая залезть в овчарню, попал на псарню и обратился к христианам с примирительной речью:


Друзья! к чему весь этот шум?

Я ваш старинный сват и кум,                              

Пришел мириться к вам совсем не ради ссоры...

 

Но добрый Пастырь — Христос всегда желает защитить Своих овец и не дожидаться, пока "волк расхитит их и распудит овцы" (Ин. 10, 12). И всякий добрый пастырь церковный, исполняя волю Божественного Пастыря, обязан ответить волку — еретику и эволюционисту — хотя бы словами ловчего из той же басни:

 

Ты сер, а я, приятель, сед.

И волчью вашу я давно натуру знаю.
И потому обычай мой

С волками иначе не делать мировой,

Как снявши шкуру с них долой.

 

Литература

1. Иеромонах Серафим (Роуз). Православный взгляд на эволюцию // Приношение православного американца. М., 1998. С. 461.

2. Еп. Василий (Родзянко). Теория распада вселенной и вера отцов. М., 1996. С. 71—72.

3. Свт. Феофан Затворник. Мысли христианина на каждый день года: Суббота 22 недели. М., 1989.

4. Свт. Василий Великий. Беседы на Шестоднев // Творения. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1900. Ч. 1. С. 139.

5. Протоиерей Иоанн Кронштадтский. Полное собрание сочинений. СПб., 1893. Т. 1. С. 79.

6. Свт. Василий Великий. Указ. соч. С. 33.

7. Там же. С. 70.

8. Там же. С. 107.

9. Преп. Ефрем Сирин. Творения. Сергиев Посад, 1901. Т. 6. С. 224.

10. Там же. С. 235.

11. Добротолюбие. Т. 5. С. 181.

12. Свят. Иоанн Златоуст. Беседы на Послание к Римлянам. Беседа 14.5. М., 1994. С. 664, 665.

13. Свят. Иоанн Златоуст. Беседы на книгу Бытия. Беседа 8.2. С. 60—61.

14. Иеромонах Серафим (Роуз). Указ. соч. С. 479.

15. Льюис К. С. Размышления о псалмах // Мир Библии. РБО. 1994. № 1. С. 33.

16. Свят. Григорий Нисский. Об устроении человека. СПб., 1995. С. 90.

17. Там же. С. 92—93.

18. Преп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. СПб., 1894. Кн. 2. Гл. 12. С. 79.

19. Преп. Ефрем Сирин. Толкование на первую книгу, то есть на книгу Бытия // Творения. Сергиев Посад, 1901. Т. 6. С. 210—211.

20. Свят. Афанасий Великий. На ариан слово второе // Творения. Сергиев Посад, 1902. Т. 2. С. 287.

21. Свт. Василий Великий. Указ. соч. С. 35.

22. Свт. Иоанн Златоуст. Беседы на книгу Бытия. Беседа 6.5. С. 47.

23. Свт. Димитрий Ростовский. Летопись. М., 1998. С. 11—12.

24. Там же. С. 30—31.

25. Прот. А. Мень. Как читать Библию. Брюссель, 1981. С. 34.

26. Свят. Григорий Нисский. Указ. соч. С. 69—70.

27. Там же. С. 55.

28. Прот. Сергий Антиминсов. Протоиерей Александр Мень как комментатор Священного Писания // Сети "обновленного православия". М., 1995. С. 193.

29. Прот. А. Мень. Указ. соч. С. 571.

30. Блаж. Феофилакт Болгарский. Толкования на послания св. апостола Павла. М., 1993. С. 34.

31. Свящ. А. Борисов. Побелевшие нивы. М., 1994. С. 140.

32. Там же. С. 137.

33. Свящ. Георгий Кочетков. "Идите, научите все народы": Катехизис для катехизитаров. М.: Изд. Свято-Филаретовской московской высшей православной школы, 1999. С. 97—98.

34. Там же. С. 98.

35. Там же.

36. Там же. С. 104.

37. Там же.

38. Александрова О., Рукова С. Сотворение мира // С нами Бог. 1994. № 4.

39. Свт. Василий Великий. Указ. соч. С. 87.

40. Александрова О., Рукова С. Указ. соч.

41. Свт. Василий Великий. Указ. соч. С. 70.

42. Православная беседа. 1997. № 5. С. 37.

43. Православная беседа. 1997. № 2. С. 30.

44. Буфеев С. В. Эволюция в Православии // Благодатный Огонь. 1998. № 2. С. 69—70.

45. Прот. Стефан Ляшевский. Библия и наука о сотворении мира. М., 1997. С. 5.

46. Диакон Даниил Сысоев. Летопись начала. С. 61—62.

47. Прот. Стефан Ляшевский. Указ. соч. С. 19.

48. Там же. С. 27.

49. Там же. С. 6.

50. Прп. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. С. 128.

51. Архиеп. Макарий. Православно-догматическое богословие. СПб., 1857. Т. 1. С. 420.

52. Паламарчук П. Анафема. М., 1998. С. 139.