Библиотека Школа церковной смуты. Плоды обновленческой «катехизации»

Свидетельство Владимира СЕРГЕЕВА

Утром двадцать девятого июня, в девять часов тридцать минут, я пришел для того, чтобы исповедоваться у о. Михаила. Около храма уже стояла милицейская машина. Меня это очень насторожило. Когда я зашел в храм, я увидел, как некий старший лейтенант и окружившие его прихожане что-то очень бурно обсуждали. Как я понял с их слов, о. Михаил стал, как это положено, по требнику читать молитвы перед исповедью. Тут к нему подошли, как я их называю, «полицаи» (они очень похожи на них и внешне, и по своему поведению, и даже по повязкам, которые они носят на своих рукавах) и попросили, чтобы он перестал это делать. А он читал на славянском языке. Когда он сказал: «Я буду исполнять свой долг», они молча захлопнули требник, после чего он был если не насильственно, то очень властно препровожден в алтарь, где содержался «под стражей».

Также я видел следующее. Из Сретенского монастыря пришел диакон о. Иоанн и просил, чтобы его допустили к о. Михаилу. Он просил этого у Кочеткова, но тот отказал ему. Старший же лейтенант, тоже просившийся к о. Михаилу, был Кочетковым допущен. Тот зашел (я думаю, с оружием) в алтарь. Через пять минут оттуда послышались крики о. Михаила, который взывал о помощи: «Православные, помогите!». Он крикнул несколько раз. Какое сердце православного человека может выдержать подобное?! Я стоял недалеко от северных дверей и, естественно, рванулся на помощь о. Михаилу. Но через мгновение меня скрутили так называемые прихожане — «полицаи» этого храма и выбежавший из алтаря милиционер. Меня вывели на улицу и только чудом не увезли в милицию.

Из Сретенского монастыря пришли еще два священника — два иеромонаха. Среди них был о. Никандр. Он, улучив момент, вошел в алтарь и увидел, как о. Михаила выводили через задние двери, связанного... Я не знаю, как назвать тех людей, кто его выводил. Это были, наверное, санитары, но слово это к ним не подходит. Они прекрасно понимали, кого они выводили. О. Михаил читал Иисусову молитву: «Господи, не вмени им сего греха, ибо не ведают, что творят...»

Его насильно ввели в машину «скорой помощи», вызванную перед этим кочетковцами. Когда я попытался рвануться к машине, чтобы остановить ее, то через окно увидел связанного о. Михаила, двое санитаров держали его за руки и за волосы. О. Михаил читал ту же молитву.

О. Никандр для того, чтобы остановить машину, лег под колеса. К нам была применена физическая сила, машину мы не смогли задержать, и она уехала. Тут же нас обступили автоматчики, чтобы не пустить по следам уехавшей «скорой помощи».

Пришли в часовню; там служащие ответили, что не могут нас пропустить. В это время в храме шла проповедь Кочеткова, почему дверь храма была закрыта — нам неведомо. Нам открыли дверь те прихожане, которые говорили: «Подождите часок». Видимо, пропустили потому, что подошла еще одна девушка из кочетковских прихожан: друг друга они знают в лицо.

Отца Михаила мы не увидели. Шла проповедь Кочеткова, который говорил, что «надо бояться зла во всех его проявлениях». Осмотревшись по сторонам в поисках отца Михаила, мы заметили, что он окружен алтарником, прихожанкой и молодым человеком с кинокамерой. Они теснили отца Михаила, не давая ему читать требник. Они его теснили и все его возражения записывали на камеру. Сначала мы думали, что отец Михаил готовится к службе, но потом поняли, что они не давали ему читать, перебивали его, закрывали требник и оттесняли к стене, не давая ему двинуться. Отец Михаил говорил:

Попытка отца Михаила продолжать чтение требника пресекалась в грубой форме алтарником и прихожанкой. Я возмутилась такому поведению, сказав, что они не имеют права так обращаться со священником. На мое возмущение они спросили:

— Во сколько вы сюда пришли? Он мешает нам вести службу. Он неправильно ведет службу, он не причащает людей по воскресеньям, вы не знаете, как он себя ведет, а мы знаем.

Несмотря на их нападки, отец Михаил что-то читал по-церковнославянски, они продолжали его перебивать. Мы с матерью хотели помочь отцу Михаилу как-то, но прихожанка грубо меня оттолкнула. Подоспел «вышибала», сказал, что вышибет меня отсюда. Тут отец Михаил попросил, чтобы мы пошли в Сретенский монастырь, сообщили о происходящем отцу Тихону и позвонили в милицию, так как против него применяют физическую силу.

Судя по дальнейшим событиям, кочетковцы решили опередить нас и сами вызвали милицию, представив при этом себя «пострадавшей» стороной.

Мы пошли в Сретенский монастырь, попросили дежурного из административного корпуса, чтобы он позвонил в милицию и связался с отцом Тихоном. Это было приблизительно в 9:20.

Отец Тихон спустился к нам, мы ему рассказали о том, что происходит, он пригласил милиционера, бывшего на территории монастыря, мы вместе пошли в Успенский храм, но отца Михаила мы не увидели, а проповедь шла своим чередом. Через некоторое время мы услышали крики отца Михаила, доносившиеся из алтаря:

— Православные! Помогите!

— Отец Михаил, мы здесь!

Мы хотели пройти к алтарю, но присутствующие в храме нас обступили, приказывали замолчать и не мешать проповеди. На все наши вопросы «Что там происходит?» так называемые прихожане кричали:

Нам говорили, что женщинам в алтарь входить запрещено, но в это время в алтаре находилась женщина — то ли прихожанка, то ли «алтарница».

Окружающие нас женщины тихими голосами стали нас успокаивать:

Подошел Кочетков, сказал, что сейчас придет милиция, разберемся. Через некоторое время подошел алтарник соседнего храма Владимир, он тоже стал возмущаться, сказал, что он пришел к отцу Михаилу и хочет его видеть и знать, что там происходит. Нас обступили и стали кричать со всех сторон оскорбления, клеветать на отца Михаила и задавать вопросы:

— Откуда вы?

В это время в алтарь входили и выходили люди в гражданской одежде, крики «Помогите!» продолжались, а прихожане говорили нам, чтобы мы молились за «одержимого Михаила», и говорили, что «он не хочет выходить из алтаря».

На наш вопрос: «Что там происходит?» — прихожанки ответили, что не позволят отцу Михаилу выйти из храма в облачении. Один прихожанин сказал:

Отец Михаил продолжал кричать:

Пришел в облачении отец Иона (видимо, отец Иоанн. — Прим. сост.) из Сретенского монастыря, которого пригласил тот милиционер, с которым мы пришли. На его попытку пройти в алтарь Кочетков ответил отказом, мотивируя тем, что отец Михаил сам не хочет выходить.

Милиционер, вызванный Кочетковым, предлагал всем успокоиться.

Отец Иона хотел поговорить с отцом Михаилом, но его категорически не пускали, между тем прихожане продолжали входить и выходить из алтаря. Алтарник находился там все время.

Нам сказали, что отец Михаил валяется на полу и кричит, так как он одержимый.

Кочетков благословил милиционера зайти в алтарь.

Отец Иона ушел, через 15–20 минут пришли два священнослужителя и прихожанка из Сретенского монастыря, стали просить пройти в алтарь, откуда доносились крики отца Михаила. Отец Никандр прошел в алтарь и увидел там отца Михаила, связанного, на полу. Отец Никандр вышел, алтарь опять закрыли, отец Михаил опять стал звать на помощь. Какая-то прихожанка кричала, что отец Михаил больной человек, что он постоянно во время службы кричит, не давая Кочеткову вести службу.

Алтарник Владимир ринулся на этот крик в алтарь со словами: «Мы здесь!». Со всех сторон его схватили за руки, заломили, потащили к выходу. Я стала за него заступаться, меня выволокли из храма, его тоже. Мама осталась в храме. Обратно в храм нас не пустили. Священники вышли из храма и остановились у входа в храм.

Через некоторое время со двора подъехала скорая помощь, отца Михаила выволокли и втолкнули в машину. Санитары обращались с ним жестоко. Когда машина поехала, я на ходу открыла дверь и увидела, как двое кочетковских прихожан держали отца Михаила за руки и за волосы, мы пытались вытащить отца Михаила. Подоспел отряд милиции с автоматами, и один милиционер, которого Кочетков благословил пройти в алтарь, нецензурно выругавшись, грубо оттолкнул мою мать.

В это время машина тронулась, но остановилась, так как отец Никандр бросился под колеса, не давая скорой помощи ехать. Его оттащили, и машина уехала. Владимир — алтарник соседнего храма, запомнил номер скорой помощи. Я запомнила только буквы — РКК. В машине отец Михаил молился:

Прости им, Господи, не ведают, что творят!

Он тихим, совершенно изможденным голосом просил православных:

Отец Михаил находился в белом подряснике, видимо, облачение с него сорвали. Руки у него были связаны за спиной.

Как выяснилось позже, отца Михаила увезли в 14-ю городскую психиатрическую больницу, откуда в этот же день выпустили.

(«Православная Москва», 1997, № 19–21)