Актуальные статьи

Будучи старообрядцем, напишу очень неприятную вещь для многих старообрядцев. Надеюсь, не для всех. Однако истина дороже.

Выдающийся современный публицист Антон Лазарев (который, если бы писал в другом жанре, мог бы легко получить ученую степень по социальной и политической философии) недавно опубликовал серию текстов, посвященных убийству будущего («футуроциду»). (Впрочем, эта серия, кажется, еще продолжается). Речь там идет о том, что в середине XX века в социалистических и капиталистических странах интеллигенция (хотя не только она) отказалась от построения светлого будущего ради светлого настоящего. И в итоге это поставило человечество на грань исторической катастрофы. Люди просто грабят, проедают будущее своих детей и внуков. И при этом страшатся любых конструктивных долгосрочных проектов. «Жить сегодняшним днем» – таков актуальный девиз. В центре такого подхода к жизни находятся экономические практики, выстраиваемые финансовым капиталом («финмагия»). Эти тексты Антона весьма перекликаются со многими моими «сквозными» научными и публицистическими темами – от абортов до перспектив пермского метро, от безмозглости интеллигенции и безнравственности поколения «бумеров» до проективности как характеристики постнеклассической рациональности.

Так вот, многие старообрядцы приняли в этом убийстве будущего самое непосредственное участие. И сие прискорбно, так как это означает убийство надежды как одной из главных христианских добродетелей. В средневековой Руси строили прекрасные храмы в надежде на то, что в них будут молиться, вручную переписывали книги в надежде на то, что их будут читать, передавали практические навыки в надежде на то, что они послужат будущим поколениям. Однако случился 1492-й – и люди легли в гробы в ожидании конца света. Конечно, это было духовным просчетом. Конец света не пришел – взамен открыли Америку. В СССР и при Ельцине среди старообрядцев случился едва ли не рецидив 1492-го. Пошел вал «негодных и бабьих басен» (1Тим.4:7) о том, что вот-вот придет Антихрист – и потому ничего долгосрочного делать не надо. Впрочем, источником этих басен были не бабы, а вполне бородатые мужики. Обратите внимание – не иноки, не епископы, а простые мужики, притом нередко раскулаченные. Это было народное, «кулацкое» богословие обиженок на советскую власть. Я вот, например, не берусь толковать «Апокалипсис», ибо понимаю, что у меня нет для этого необходимых духовных компетенций: я не инок, не епископ, а простой светский философ. Но раскулаченные мужики считали себя вправе рассуждать на темы, которые находились явно выше их понимания. (Впрочем, от «кулацкого» богословия через авантюриста Федора Мельникова ретроспективно тянется ниточка к масонам Рябушинским, то есть опять же к финансовому капиталу). А что в итоге? В итоге пшик. Конец света опять не случился, Антихрист опять не пришел (возможно, он нас троллит).

Убийство надежды отнюдь не безобидно. Мало того, что такое убийство кромсает человеческую душу, отрезая от нее один из источников ее жизни – убийство надежды есть соучастие в делах тьмы. Это с христианской точки зрения есть некоторая разница, как себя вести: ходить по борделям, употреблять наркотики, сорить деньгами – или же с молитвой при жизни, образно говоря, ложиться в гроб (впрочем, иногда в гроб ложились и буквально). С культурологической же точки зрения, такой выбор – просто дело вкуса. А результат всё равно один – будущее убито, будущего нет, точка зрения «финмагии» торжествует. Финансовый капитал может использовать для своих целей хоть сутенёров, хоть старообрядцев – ему без разницы.

Даже и сегодня, после вымирания богословствующего поколения раскулаченных обиженок, «горизонт планирования» старообрядцев весьма ограничен. Ибо господствующий культурный тип сегодняшнего старообрядца – пока не разорившийся лавочник. (Почему «пока»? Потому, что действуют объективные законы функционирования рыночной экономики). Много ли тут напланируешь? А все мои попытки предложить конструктивный разговор о будущем православного староверия натыкаются либо на высмеивание, либо на прямой запрет. Ибо у Лоскутова нет мандата от финансового капитала. Ибо именно мировой финансовый капитал (понимаете, в чьих он руках?) обладает сегодня правом распоряжения старообрядческим публичным дискурсом.

Я – человек не гордый. Если я не востребован как христианский философ, то я и не навязываюсь, не ломлюсь в закрытую дверь. Если я востребован как светский философ (а это так), то я и занимаюсь теперь почти исключительно светской философией. Но иногда у меня просто нет права промолчать, когда христианская совесть вопиет. Простите Христа ради.

Благодатный Огонь