Актуальные статьи

19 апреля в здании Православного Свято-Тихоновского гуманитарного университета в Лиховом переулке по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла прошла конференция «Всеправославный Собор: мнения и ожидания», посвященная предстоящему Собору. Предлагаем ознакомиться с выступлением на этой конференции священника Георгия Максимова и впечатлением о конференции Киприана Шахбазяна.

Я изучал некоторые проекты документов собора и хотел бы, с одной стороны, представить в качестве примера одно из имеющихся там проблемных мест, а с другой стороны обозначить опасность, которая вытекает из особенностей утвержденного регламента собора.

В проекте документа «Миссия Церкви в современном мире» утверждение о том, что «как в Адаме ветхом содержался весь человеческий род, так и в Новом Адаме собран весь человеческий род» сопровождается цитатой из Евсевия Кесарийского. А он, как мы знаем, не только не является святым отцом Церкви, но известен как человек, испытывавший симпатии к арианству. Думаю, для всех здесь очевидно, что ссылаться в православном документе на арианина это нонсенс.

Идея, которую пытаются обосновать цитатой из Евсевия, сама по себе, мягко говоря, сомнительна, поскольку допускает такое понимание, что весь род человеческий уже каким-то образом собран во Христе — Новом Адаме. А поскольку далеко не весь человеческий род относит себя к Православной Церкви, то получается, что идет речь о каком-то ином, помимо Церкви, способе соединения со Христом и что это соединение уже случилось со всем человечеством.

Также в том месте приводится в подтверждение цитата из свт. Кирилла Александрийского, но приводится некорректно, поскольку у самого святителя, как видно по контексту, далее говорится о том, что соединение человеческого рода со Христом происходит через участие в таинстве Евхаристии. То есть, речь идет о членах Церкви. Но в проекте цитата дана в обрезанном виде, и возникает впечатление, будто речь идет вообще о всем человеческом роде. Итак, в этом документе мы имеем: сомнительную идею, ссылку на еретика и некорректное цитирование святого.

Удалить или исправить это место без какого-либо ущерба для основного смысла документа совсем нетрудно. И я даже могу предложить конкретный вариант правки, как можно безболезненно удалить эти еретические утверждения или, скажем мягче, утверждения, допускающие еретическое понимание[1]. Однако, когда я уже готовился написать обращение к Святейшему Патриарху на этот счет, с полной уверенностью, что Его Святейшество не оставит такую проблему без внимания, мне указали на то, что по регламенту в текст могут быть внесены только те поправки, которые поддержаны представителями всех Поместных Церквей.

Получается, что даже собранные по результатам нашей сегодняшней работы поправки и озвученные Его Святейшеством на Всеправославном соборе, имеют очень мало шансов на утверждение. Ведь даже если наши поправки поддержат почти все Поместные Церкви, но всего лишь одна не поддержит, то, согласно регламенту, поправки не будут приняты. На мой взгляд это представляет большую угрозу, тем более, что в предыдущих выступлениях было озвучено, что на этапе подготовки собора представители Константинопольского патриархата без энтузиазма относились к поправкам делегации Русской Православной Церкви. Получается, у них есть инструмент заблокировать любые поправки к документам. В результате есть опасность того, что эти проекты со всеми ссылками на ариан и прочими проблемами, о которых упоминали предыдущие докладчики, будут приняты, потому что наши поправки не наберут консенсус всех представителей Церквей. Полагаю, на эту опасность стоит обратить серьезное внимание.

Еще я хотел бы прокомментировать слова предыдущего выступающего, в которых выражалась мысль, что наши дипломатические отношения с инославными не допускают употребления терминов «еретик» или «ересь» и на основании этого постулировалась неуместность их употребления и в документах Всеправославного собора.

Можно согласиться с тем, что в дипломатической сфере в подавляющем большинстве случаев употребление слов «ересь» и «еретик» может быть неуместным. Но когда происходит перенесение этого подхода, касающегося, на самом деле, довольно узкой и частной сферы церковной дипломатии, в общую сферу нашего православного осмысления того, кто для нас инославные и что такое инославие, то это уже некорректно. Мне доводилось слышать от некоторых церковных чиновников низшего звена такое мнение, что сейчас вообще запрещено говорить, что католики — еретики, даже православным при разговоре с другими православными. Не в официальном послании к папе или какому-то высокопоставленному католику, но даже, например, в книге, ориентированной на православного читателя и на внутрицерковное распространение. Многие искренне убеждены, что мы не вправе теперь эти традиционные, святоотеческие термины употреблять даже в собственных наших документах, текстах, разговорах. Я не думаю, что это нормально и что это правильно. Подобные взгляды не имеют никакого богословского основания и как противные святоотеческому учению не должны получать распространения.

Так что и замечание о том, что в текст документа Всеправославного собора об отношениях к инославным стоило бы внести термин «ересь» мне отнюдь не кажется смешным и нелепым. Если эти документы прежде всего ориентированы на православного читателя, то вполне естественно опираться на ту богословскую традицию, которая была выработана и стала общепринятой в Православной Церкви, прочно вошла в ее предание. Если же этот текст является дипломатическим посланием, адресованным неправославным, то в таком случае он должен иметь другой статус и вряд ли должен приниматься на Всеправославном соборе. Да и называться он должен тогда иначе, например: «послание членам инославных конфессий» или как-то еще.

Вот об этих проблемных моментах я хотел сказать. Спасибо за внимание.

Дорогие друзья, попробую поделиться впечатлениями от конференции «Всеправославный собор: мнения и ожидания».

Народу было не очень много, человек 50 с небольшим, то есть высказаться возможность имелась. Первая часть была посвящена докладам митр. Илариона, архиеп. Берлинского Марка и двух диаконов (в конце еще успел пару слов сказать свящ. Георгий Максимов). Доклад митр. Илариона уже выложен в виде текста. Другие доклады есть пока в аудиозаписи на «Радонеже».

В общем, я понял, что патриарх Кирилл действительно почувствовал: ситуацию просто увещеваниями не исправить, и людей об колено не сломаешь. Тем более, что против некоторых формулировок (и даже документов в целом) выступили и архиереи в ряде Поместных Церквей. Стало ясно, что невозможно все критические выступления свести к деятельности злонамеренных маргинальных групп, надо что-то делать. И делать не только в смысле «выпустить пар». Для того, чтобы «выпустить пар», эту конференцию собирать смысла не имело, т.к. там не было маргиналов.

По поведению митр. Нижегородского и Арзамасского Георгия было понятно, что всех нас собрали не только для того, чтобы поговорить, но чтобы найти конкретные формулировки, которые бы устраивали собравшихся. И критерием было не то, что «надо успокоить народ». В самом начале, когда Патриарший экзарх всея Беларуси митрополит Минский и Заславский Павел выступил с утверждением, что все прекрасно в проектах документов Собора, все вообще хорошо, митр. Георгий возразил, что не нужно было бы и собираться, если бы не было проблем с проектами документов. И, повторю, имелось в виду не «надо успокоить народ», а именно то, что надо сделать поправки, чтобы в документах не было двусмысленностей или прямо неправославных мыслей и формулировок, потому что мы тут православные. Он явно был озабочен целью, поставленной Патриархом: принести конкретные поправки. То же самое могу сказать о прот. Николае Балашове. Он действительно старался добиться не дипломатической двусмысленности, а ясности формулировок для того, чтобы за них можно было бороться на Соборе. Очень часто я был с ним совершенно согласен. Я, кстати, понимаю справедливость требования ограничить обсуждение рамками документов Собора. Если бы обсуждались сразу все вопросы, то это ничем не закончилось бы. Никаких конкретных результатов бы не смогли достичь, просто не успели бы. Конечно, жаль, что не смог прочесть весь свой доклад, но отношусь к этому с понимаем.

По ходу своего краткого выступления я сказал и о несуразностях в тексте «зарубежников», так как архиепископ Берлинский, Германский и Великобританский Марк повторил чушь Заявления Синода Зарубежной Церкви о недопустимости словосочетания ἀνθρώπινον πρόσωπον. Относительно «личности» я сказал, что «можно только приветствовать отказ от бреда Лосского», но что утверждение «зарубежников» противоречит свв. отцам. И процитировал прп. Иоанна Дамаскина. А потом еще отдельно подчеркнул, что «даже о лице коня можно говорить, не то что человека». Это ни у кого возражений не вызвало. Были, кто попытался заступиться за «общение сущностей», мол исправили же. Но я ответил, что вразумительней не стало, и спросил, как это все вообще можно понять, заметив, что правильно говорить об общности сущности, или общении Лиц по сущности. Возражений не последовало. Владыка Марк (он сидел буквально в шаге) на мою критику не отреагировал. Но «не отреагировал» так: он просто окаменел, стал похож на каменное изваяние — символом твердости веры :)

Поправки были приняты, и должны быть (или уже) переданы Патриарху. Гораздо более радикальные, чем я мог ожидать. Могу сказать, что они почти полностью, а некоторые просто исключительно удачно снимают вопросы к православности документов. Владыка Тихон и священник Георгий Максимов предлагали их опубликовать, но, к сожалению, решено было этого не делать. Так что до поры опубликовать не смогу.

Теперь о регламенте Собора. В своем выступлении диакон Владимир Василик поднял эту тему и довольно эмоционально «поздравил» всех с тем, что Собор «уже прошел», так как голосовать можно будет только поправки, а не документы в целом; и если поправки приняты не будут, то документ будет считаться принятым автоматически. Ему было разъяснено, что голосование предполагает прежде всего принятие самих документов в окончательном виде. Что документы подписываются Предстоятелем и двадцатью четырьмя архиереями каждой Поместной Церкви, и каждая Церковь может отклонить документ, просто не поставив подписи. И диакон Владимир признал, что его интерпретация регламента была ошибочной. Действительно, нужно же понимать: невозможно ни считать документ уже подписанным, ни заранее, до обсуждения документа обязать поставить подписи, если какая-либо из Церквей его вдруг подписывать во время Собора не захочет. Захотят ли — другой вопрос. У нас сейчас сильный перекос в сторону стремления к «миру церковному» за счет ясности вероучения. Но считать, что наши поправки были приняты для виду, чтобы потом сослаться на регламент, — это в лучшем случае быть в заблуждении самому, а в худшем — сознательно и злонамеренно в заблуждение вводить других.

Будем молиться, чтобы у наших хватило воли настоять на своем. Мы там будем не одни, слава Богу!

P.S. Отдельно скажу о митр. Иларионе (Алфееве). Он был, по сути, единственным, кто, на мой взгляд, явно был озабочен только тем, что надо кого-то успокаивать, что какие-то скандалисты досаждают начальству, лезут к нему с непрошенными советами, а начальству всяко виднее. И он нас увещевал таким тоном, как будто перед ним сидели школьники, а то и дошколята. И еще одно личное впечатление. Он — человек, озабоченный прежде всего карьерой, а не своим делом; точнее, карьеру-то как раз своим главным делом и считающий. И вот еще что мне показалось: он — глубоко светский человек, совершенно не «поп», даже выражением глаз...