13 мая в Санкт-Петербурге в Российской национальной библиотеке по благословению митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Владимира состоялась презентация серии переводов «Православное богослужение», осуществленных Свято-Филаретовским институтом (секта священника Георгия Кочеткова). Серия выходит по благословению епископа Тульчинского и Брацлавского Ионафана (Елецких). Это первый со времени обновленцев опыт перевода основного корпуса православного богослужения на русский язык.Последователи и единомышленники о. Георгия Кочеткова в Санкт-Петербурге дружно приветствовали издевательство на Православным богослужением. Первой глобальной попыткой внести здравый смысл в ту область, где отказ от здравомыслия равносилен возвращению к магии и язычеству назвал издание переводов прот. Евгений Горячев, настоятель храмов Благовещения Пресвятой Богородицы и свт. Николая в Шлиссельбурге, катехизатор, преподаватель СПбДАиС.
Архимандрит Ианнуарий (Ивлиев) назвал данное издание «феноменом культуры, представляющим собой переводческий подвиг». В то же время о. Ианнуарий подверг сомнению миссионерское и катехизическое значение представленных переводов в связи с тем, что средние современные молодые люди, по мнению выступавшего, не только не способны прочитать полуторатысячестраничную Библию, но и вообще практически ничего не читают.
Директор Православного института миссиологии, экуменизма и новых религиозных движений прот. Владимир Федоров прямо назвал осуществленную работу подвигом, особенно «в контексте церковно-общественной ситуации».
Антимодернизм.ру
От редакции: Между тем русские подвижники веры и благочестия имели иное мнение о «подвиге» перевода Богослужения на современный русский язык.
Святогорец архимандрит Софроний (Сахаров) рассуждал о мнимой проблеме непонимания церковнославянского языка так: «Все без исключения затрачивают огромные усилия для усвоения сложных терминологий различных областей или технического знания… Для такого – овладеть совсем небольшим количеством неупотребительных в обыденной жизни слов – дело нескольких часов».
«Избави Бог, – говорил как своё предсмертное завещание святитель Филарет (Амфитеатров), митрополит Киевский (†1857), – если от перевода Библии дойдут и до перевода богослужебных книг…, содержание которых между тем на славянском языке по преимуществу и является преисполненным и наставления, и благодатного одушевления».
А вот слова Обер-прокурора Святейшего Синода Российской Православной Церкви К.П. Победоносцева, сказанные в 1906 году: «Наш церковнославянский язык – великое сокровище нашего духа, драгоценный источник и вдохновитель нашей народной речи… Ведь он – искони родной, свой нашему народу, на нём образовался нормальный, классический строй русского языка, и чем дальше отступает от этого корня язык литературы, тем более он портится, теряет определенность и ясность и тем менее становится родным и понятным народу… Ведь такого сокровища, какое есть у нас, не имеет ни одна Церковь, кроме Православной».
Святитель Японский Николай (Касаткин) писал: «Я полагаю, что не перевод Евангелия и богослужения должен спускаться до уровня народной массы, а, наоборот, верующие должны возвышаться до понимания евангельских и богослужебных текстов».
Протоиерей Валентин Свенцицкий († 1931) в одной из своих проповедей сказал замечательные слова о церковнославянском языке: «Вопрос, кажущийся столь простым и ясным для многих, думающих, что славянский язык это есть какая-то старина и пережиток и что просто не хватает смелости признать очевидную истину, что лучше молиться на всем понятном языке. Этот вопрос не так прост. И такое его решение совсем не истина, а глубочайшее заблуждение. Богослужение должно совершаться именно на славянском языке. Причина такого утверждения ясна для тех, кто решает вопрос не на основании мiрских размышлений, а на основании духовного опыта. Этот духовный опыт показал людям, что язык разговорный, на котором ведутся наши мiрские разговоры, перенесённый в богослужение, влечёт за собой мiрские воспоминания и наша мысль, и без того блуждающая невесть где во время молитвы и занимающаяся своими мiрскими делами, от этого мiрского языка при богослужении ещё более уносится в сферу мiрских забот. Этот духовный опыт показал далее, что славянский язык является совершеннейшей формой для выражения молитвенных состояний. В вопросах веры не так важен рассудок, как вся совокупность душевных сил, уразумевающих эти истины, так и в молитве важен вовсе не дословный перевод и знание каждого слова, а полнота и совершенство формы языковой, вмещающей целокупное содержание».
Преподобный Варсонофий Оптинский говорит: «Чтение на славянском языке благотворно действует на душу. Славянский язык несравненно красивее и богаче русского. Между ними такая же разница, как между дворцом и трактиром…».
«Соблюдая богослужение по чину от лет древних, – пишет святитель Тихон, Патриарх Московский, – мы имеем единение с Церковью всех времен и живем жизнью всей Церкви… При таком отношении пребудет неизменным спасительное единение основ и преданий Церковных. Красота нашего благодатно-действенного церковного богослужения, как оно создано веками апостольской верности и запечатлено Церковью в чинопоследованиях, правилах и уставе, должна сохраниться в Святой Православной Русской Церкви неприкосновенно как величайшее и священнейшее ее достояние».
«Не переменять, а растолковывать нужно славянский язык», – говорил священномученик Михаил Чельцов.
«Диавол славянского языка ненавидит», – писал Иоанн Вишенский, афонский подвижник, живший на рубеже XVI–XVII веков, обличитель латинства и ревностный сторонник воссоединения Западной и Восточной Руси. Ярким подтверждением слов Иоанна Вишенского является случай из недавнего прошлого нашей Церкви, когда безбожные гонители пытались стереть ее с лица Русской земли. В 1928 г. антирелигиозная комиссия при ЦК ВКП(б) рассматривала ходатайство обновленцев об издании молитвослова на русском языке (к этому времени Патриаршая Церковь не имела возможности издавать никаких богослужебных книг). В прениях по этому вопросу один из членов антирелигиозной комиссии, известный идеолог антирелигиозной пропаганды и гонитель Церкви Е. Ярославский (Губельман) заявил, что «не возражает против издания небольшого тиража молитвенника на русском языке», мотивируя тем, что «богослужение на русском языке теряет свою обаятельную мистику». Очевидно, что бесы в лице красных комиссаров, специализировавшихся по борьбе с Православием, прекрасно понимали мистическую силу языка церковнославянского, бегали ее и трепетали.От редакции: Между тем русские подвижники веры и благочестия имели иное мнение о «подвиге» перевода Богослужения на современный русский язык.
Святогорец архимандрит Софроний (Сахаров) рассуждал о мнимой проблеме непонимания церковнославянского языка так: «Все без исключения затрачивают огромные усилия для усвоения сложных терминологий различных областей или технического знания… Для такого – овладеть совсем небольшим количеством неупотребительных в обыденной жизни слов – дело нескольких часов».
«Избави Бог, – говорил как своё предсмертное завещание святитель Филарет (Амфитеатров), митрополит Киевский (†1857), – если от перевода Библии дойдут и до перевода богослужебных книг…, содержание которых между тем на славянском языке по преимуществу и является преисполненным и наставления, и благодатного одушевления».
А вот слова Обер-прокурора Святейшего Синода Российской Православной Церкви К.П. Победоносцева, сказанные в 1906 году: «Наш церковнославянский язык – великое сокровище нашего духа, драгоценный источник и вдохновитель нашей народной речи… Ведь он – искони родной, свой нашему народу, на нём образовался нормальный, классический строй русского языка, и чем дальше отступает от этого корня язык литературы, тем более он портится, теряет определенность и ясность и тем менее становится родным и понятным народу… Ведь такого сокровища, какое есть у нас, не имеет ни одна Церковь, кроме Православной».
Святитель Японский Николай (Касаткин) писал: «Я полагаю, что не перевод Евангелия и богослужения должен спускаться до уровня народной массы, а, наоборот, верующие должны возвышаться до понимания евангельских и богослужебных текстов».
Протоиерей Валентин Свенцицкий († 1931) в одной из своих проповедей сказал замечательные слова о церковнославянском языке: «Вопрос, кажущийся столь простым и ясным для многих, думающих, что славянский язык это есть какая-то старина и пережиток и что просто не хватает смелости признать очевидную истину, что лучше молиться на всем понятном языке. Этот вопрос не так прост. И такое его решение совсем не истина, а глубочайшее заблуждение. Богослужение должно совершаться именно на славянском языке. Причина такого утверждения ясна для тех, кто решает вопрос не на основании мiрских размышлений, а на основании духовного опыта. Этот духовный опыт показал людям, что язык разговорный, на котором ведутся наши мiрские разговоры, перенесённый в богослужение, влечёт за собой мiрские воспоминания и наша мысль, и без того блуждающая невесть где во время молитвы и занимающаяся своими мiрскими делами, от этого мiрского языка при богослужении ещё более уносится в сферу мiрских забот. Этот духовный опыт показал далее, что славянский язык является совершеннейшей формой для выражения молитвенных состояний. В вопросах веры не так важен рассудок, как вся совокупность душевных сил, уразумевающих эти истины, так и в молитве важен вовсе не дословный перевод и знание каждого слова, а полнота и совершенство формы языковой, вмещающей целокупное содержание».
Преподобный Варсонофий Оптинский говорит: «Чтение на славянском языке благотворно действует на душу. Славянский язык несравненно красивее и богаче русского. Между ними такая же разница, как между дворцом и трактиром…».
«Соблюдая богослужение по чину от лет древних, – пишет святитель Тихон, Патриарх Московский, – мы имеем единение с Церковью всех времен и живем жизнью всей Церкви… При таком отношении пребудет неизменным спасительное единение основ и преданий Церковных. Красота нашего благодатно-действенного церковного богослужения, как оно создано веками апостольской верности и запечатлено Церковью в чинопоследованиях, правилах и уставе, должна сохраниться в Святой Православной Русской Церкви неприкосновенно как величайшее и священнейшее ее достояние».
«Не переменять, а растолковывать нужно славянский язык», – говорил священномученик Михаил Чельцов.
А вот что о мистической красоте церковнославянского языка пишет архимандрит Рафаил (Карелин): «Сторонники языковой реформы богослужения утверждают, что на новом, современном языке литургия будет более понятной. Но литургия, сама по себе, тайна. Она не может стать понятной на вербально-семантическом уровне, иначе можно было бы понять и усвоить литургику с книгой в руках за письменным столом. Здесь мистика и обаяние языка: древний священный язык трогает человеческое сердце, заставляет звучать сокровенные струны души. Модернисты не знают и не чувствуют этого; они хотят древний язык заменить новыми языками для того, чтобы была понятнее семантика слова, которая не делает понятнее тайну богослужения.
Священный церковнославянский язык как бы свидетельствует, что в храме мы общаемся с другим мiром, с другой, необычной для нас реалией.
Проповедь в храме произносится на современном языке. Но молитву нельзя смешать с проповедью или богословием. Проповедь рассказывает о духовном мiре, а молитва включает нас в этот мiр; богословие указывает путь, а молитва ведет по этому пути. Прочитаем вслух внимательно псалмы на новом и древнем языках, какую разницу увидим мы в своём внутреннем состоянии? Новый язык подобен воде, которая может утолить жажду, но оставит душу холодной, а древний язык – вино, которое веселит и радует сердце человека».
И, наконец, приведем слова современного пастыря игумена Сергия (Троицкого): «Совершенно справедливо сегодня говорить, что тенденция к переходу на русский язык в богослужении – это не только ошибка, но серьёзный удар по церковной культуре, своего рода акт антицерковного вандализма и варварства. И эта тенденция вполне однозначно должна квалифицироваться как обновленчество. Церковь Христова ещё во времена расцвета Византии, когда Константинополь был духовным центром Православия, приобщала к своему богатому культурному наследию варварские народы, а не спускалась до собственной варваризации. Более того, в наше время, когда народ переживает духовный и серьёзный экономический кризис, реформы богослужебные неизбежно вызовут большое смущение в народе Божием, и у монашествующих, и у клириков. И именно в это время Святейший Патриарх Кирилл обязан как зеницу ока хранить единство в народе Божием, пресекая нездоровые тенденции необдуманных и смущающих народ Божий реформ. И именно об этой своей обязанности Его Святейшество напоминал в своей речи после интронизации. Дай Бог, чтобы сказанные с амвона слова были подтверждены и на деле».
Поддержка сайта «Благодатный Огонь»:
Карта Cбербанка: 5332 0580 7018 9424
ЮMoney (Яндекс-Деньги): 410012614780266
Карта Cбербанка: 5332 0580 7018 9424
ЮMoney (Яндекс-Деньги): 410012614780266
