Архив номеров Номер 3

КОНСТРУКТИВНЫЙ ДИАЛОГ С АНТИХРИСТОМ: ПРОБЛЕМЫ И ПЕРСПЕКТИВЫ

 

 

  Издательская аннотация сообщает, что в "хрестоматию включены важнейшие тексты, характеризующие нынешнее состояние христианско-иудейского диалога. Спектр представленных в хрестоматии точек зрения... очень широк, что делает хрестоматию ценным источником для всех, кто изучает основные проблемы и направления диалога".

 Составительница "хрестоматии" Хелен Фрай – "христианский теолог", которая, будучи на синагогальном богослужении в Израиле, осознала, "что опыт присутствия Бога можно пережить в синагоге" (с. 340). Возможно, что этому осознанию способствовал имеющийся у "христианского теолога" опыт недостатка (а может быть, и полного отсутствия) указанного "присутствия" в католических и протестантских храмах. Авторский текст составительницы дает основание для такого предположения. Например, "многие христиане могут признаться, что они не знают, как себя вести и как им выражать свою печаль" в дни траура и печали от потери близкого человека; "еврейская традиция способна здесь преподать хороший урок" (с. 341). С другой стороны, "что могут почерпнуть для себя иудеи из диалога с христианами"? Оказывается, могут быть полезными христианская молитва и богослужение. Потому что "многие иудеи признаются, что после Шоа (то есть Катастрофы – уничтожения евреев нацистами. – В. А.) личная молитва дается им с особым трудом", видимо, мешает обида на Бога, Который допустил Шоа – как же после этого обращаться к Нему в молитве? Вот тут христианский опыт и должен, как кажется г-же Фрай, помочь. Из приведенных в хрестоматии текстов неясно, как давалась личная молитва после Голгофы, но уже и сказанного достаточно, чтобы понять, что диалог, во всяком случае, имеет смысл.

 По мнению же автора предисловия к русскому переводу хрестоматии протоиерея Сергия Гаккеля (Русская Православная Церковь), диалог просто-таки необходим, и в особенности для "Русской православной церкви" (так в тексте – с маленькой буквы. – В. А.), которую "по-прежнему отличает глубоко укорененный антииудаизм", сформировавшийся, по мысли протоиерея Гаккеля, не в последнюю очередь из-за особенно ненавистных о. протоиерею "богослужебных текстов Страстной Пятницы" (с. 13). Столь необходимый диалог, однако, встречается с серьезными трудностями: "точкой преткновения для христиан является по-прежнему широко распространенное учение «вытеснения», согласно которому Церковь есть новый Израиль, в то время как прежний Израиль лишился всех обетований и благодати. В последние годы участники диалога сделали все возможное, чтобы развенчать" это нехорошее учение (с. 14). Путь решения этой проблемы для о. Гаккеля, в общем-то, ясен: "христианским участникам диалога необходимо преодолеть веками довлевшее над ними сомнительное наследие" (это, наверное, Священное Писание и Священное Предание), "христианам, в том числе и православным христианам, необходимо признать красоту и завершенность религии, к которой принадлежал и сам Основатель христианства" (там же). Вот так, представить себе: "...и наследство будет наше" (Мк. 12, 7), сказали виноградари. "Не только наследство, но и Наследник", – добавит о. протоиерей. Понятно, что при этих обстоятельствах молитва (по крайней мере, в Страстную Пятницу) будет даваться с трудом. Непонятно только, к какой религии принадлежит о. Сергий. К какой юрисдикции – понятно (непонятно только почему). А к какой религии – нет, непонятно. Отнесем это к не разрешенным пока еще проблемам диалога.

 Так или иначе, проблемы, возникающие перед христианскими "делателями диалога", очерчены. А какие проблемы у делателей с иудейской стороны? Да почти и никаких. Вот разве что антисемитизм. Так это опять не у них проблема, а у христиан. И главное, решить ее – проще некуда. С этой проблемы составительница хрестоматии и начинает: следующая после "Введения" глава называется "Антисемитизм".

 Тут же и выясняется, что антисемитизм и антииудаизм – это просто оборотная сторона христологии. Составительница приводит мнение "христианского теолога" (вообще самые дикие мнения в хрестоматии высказаны как раз с "христианской" стороны, иудейские участники диалога выглядят гораздо респектабельнее – да и то сказать, что зря дергаться, если грязную работу исправно выполняют "шабатные гои"). Итак, "христианский теолог" Розмари Рютер: "братоубийственный аспект христианства", "антисемитизм является оборотной стороной христологии", "чтобы победить антисемитизм, Церкви необходимо пересмотреть христологию" (с. 37). Что имеется в виду? Теолог объясняет: "...с теологической точки зрения, антииудаизм развивался неотрывно от утверждения «Иисус есть Христос»": "...Христианские учителя стремились обосновать свою веру в Иисуса как Христа, переистолковывая иудейские пророчества в соответствии с христианской концепцией Христа. В рамках христианского экзегезиса отрицалась сама способность иудейских учителей к истолкованию их собственных Писаний". И точно: "...умы их ослеплены... доныне, когда они читают Моисея, покрывало лежит на сердце их" (2 Кор. 3, 14–15). "Иудеи, по словам христиан, – продолжает теолог, – всегда были богоотступниками, а их учителей отличала духовная слепота и ожесточение сердца". Чистая правда: "слепые вожди слепых" (Мф. 23,16), "Жестоковыйные! люди с необрезанным сердцем и ушами! вы всегда противитесь Духу Святому, как отцы ваши, так и вы" (Деян. 7, 51). "Слушая сие", христианские теологи – участники диалога, видимо, "рвались сердцами своими" (Деян. 7, 54): ведь эдак можно и чечевичной похлебки лишиться. Нет, надо срочно менять эту христологию. Ишь чего удумали – "Иисус есть Христос". Тем более вот нас уже и предупреждают – и тут у партнеров по диалогу все-таки вырвалось: "главу завершает фрагмент из статьи Йосефа Йерушалми. Автор предупреждает христиан: евреи не могут больше ждать, пока христиане пересмотрят свою теологию" (с. 52). Братья-христиане, держите карманы! А то можете недосчитаться теологии – среди "христианских теологов" есть лица, ради диалога готовые на все. И надо учиться различать не только духов, но и теологов: "Кто лжец, если не тот, кто отвергает, что Иисус есть Христос? Это антихрист..." (1 Ин. 2, 22).

 Впрочем, сама составительница хрестоматии (или, может быть, правильнее – "христомахии", то есть христоборчества?) не считает, что все дело именно в этом нелепом веровании христиан. По мнению "христианского теолога", в христианстве есть и другие нелепицы, производящие антисемитизм и мешающие конструктивному диалогу. "Я полагаю, что трудность состоит не в разногласиях по поводу Иисуса, а в традиционной концепции спасения" (с. 42). Это как раз неудивительно – давно замечено, что у "специалистов по диалогу" профессиональные трудности не только с личной молитвой, но и со всяческой традиционностью. Но чем же именно традиционная сотериология-то помешала? А вот чем: "...сотериологические разногласия неизбежно заставляют видеть в другом греховные либо сатанинские черты" (с. 44), а ведь "Церковь на протяжении многих веков защищала идею о том, что спасение невозможно без сознательного принятия Христа". Но "...традиция, рассматривающая себя как единственный путь к спасению" ("Я есмь путь и истина и жизнь" – Ин. 14, 4), "тяготеет к очернению любой другой традиции" (с. 44). Следовательно, "если христиане намерены победить антииудаизм, то, думается, они обязаны пересмотреть свою сотериологию".

 Но самым "отмороженным" в очереди за чечевичкой оказался, как это стало часто случаться в последнее время, специалист по диалогу, представляющий "православную точку зрения" (с. 47–49) – православный священник из Англии Ив Дюбуа. Он "является активным участником диалога... и четко разделяет те позитивные и негативные моменты, которые несет в себе православная теология". Со скорбью отмечает отец Ив, что "среди православных христиан идея Церкви как Нового Израиля, истинного наследника всех Божьих обетований, данных через пророков, широко распространена и не подвергается сомнению. Точно так же лет двадцать пять – тридцать назад в ней не сомневались и христиане других конфессий". Теперь, видимо, в связи с широким разливом "нетрадиционности" они имеют все основания в ней сомневаться, а вот православные по-прежнему стоят на своем. Но не все потеряно! Дело в том (объясняет, в чем его упование, о. Дюбуа), что эта идея (Церкви как Нового Израиля) "является и теологически, и нравственно несостоятельной. Нравственно несостоятельна она потому, что ставит под вопрос честность и верность Бога". "Се, оставляется вам дом ваш пуст", – говорит Господь (Лк. 13, 35). "Какая безнравственность! – слышится в ответ из очереди за баландой, – срочно надо пересматривать!" А то мы тут, от православных, в очереди последние – нам может не достаться.

 Впрочем, эти опасения – оказаться последними в очереди за диалогом – не оправдались. Как выясняется из предпоследней главы (она называется "Женщины"), у иудаизма появился новый враг, и совершенно непримиримый – феминистки. Вот уж эти точно пленных не берут. Причем не только чужие, но и свои. Договорились, негодницы, между собой – "многих иудейских и христианских феминисток объединял и (объединяет) главный вопрос: «Можем ли мы, будучи феминистками, выжить в патриархальных религиях?»" (с. 258). На этой почве сошлись и теперь обличают почем зря. Уже обнаружили корни "сексизма и женоненавистничества в иудейском наследии" (с. 260), и неизвестно, что еще нароют. Одна надежда, что, может быть, завязнут в теоретических дискуссиях – слабые основания для этой надежды хрестоматия все же дает. "Утверждение об Иисусе-феминисте с теологической точки зрения очень любопытно одновременным сочетанием радикализма и консервативности" (с. 266) – таково мнение иудейской феминистки Джудит Пласкоу. С ней, однако, не совсем согласна "христианский теолог" Катарина фон Келленбах: "Трудно утверждать, что Иисус был феминистом..." (с. 270). Действительно трудно.

 Много пищи для размышлений предоставляют и другие главы хрестоматии. В главе "Иисус-иудей", например, есть удивительные парадоксы: "...с точки зрения христианских теологов, написавших книгу «Миф о боговоплощении»..." (с.170). Есть и примеры тонкой диалектики – заголовок: "Иудеи не отвергали своего мессию". Чуть ниже: "они только отказались видеть в нем мессию" (с. 168). Ну и так далее.

 В общем, проблем у участников диалога много. А вот перспектива, по крайней мере для христиан, одна – перестать быть христианами, согласиться с лжецом-антихристом, говорящим, что Иисус не есть Христос, отказаться от Евангелия и отвергнуть спасение. За это, может быть, дадут чечевички. А может, и сэкономят.