Библиотека Школа церковной смуты. Плоды обновленческой «катехизации»

Порочная литургическая практика о. Кочеткова находит теоретическое обоснование в его диссертации «Таинственное введение в православную катехетику», пока еще не изданной, но защищенной (тремя голосами против двух при многих уклонившихся от участия) в парижском Свято-Сергиевском Богословском Институте и, таким образом, ставшей достоянием рафинированного круга парижских богословов. Приведем ряд цитат из этой диссертации.

Одна из тенденций диссертации о. Кочеткова – признавать как можно больше «харизм» у неправославных, отрицая самым придирчивым образом полноту благодати в Православной Церкви. Цитата: «протестанты или часть из них в принципе могут знать эту личную Пятидесятницу, как и иметь подобным образом в некоторых их церквах истинную апостольскую преемственность и, следовательно, возможность совершать все церковные таинства... По аналогии будет понятно, что возможен обратный случай, когда, например, некоторые "внешне православные" люди могут оказаться вне личной Пятидесятницы, а некоторые поместные церкви (или приходы) и без полноты апостольского преемства» (Машинопись. С. 4).

«Лишь за (патриархом) в нашей Церкви фактически признается полнота личной преемственности от апостолов (как не вспомнить здесь про папу...), но даже и он ее полностью не реализует... Выходит, что и не с кого спрашивать полноту духовной ответственности в церкви...» (С. 5–6).

Многократно о. Кочетковым отрицается действительность крещения в Православной Церкви: «при выяснении вопроса, является ли человек крещеным, то есть полным членом Церкви, недостаточно знания о том, был ли совершен над ним внешний обряд этого таинства... Критерием... действительности является его реальная действенность, то есть сугубое свидетельство Духа Святого...» (С. 6).

Крещение младенцев, по мнению о. Кочеткова, неполноценно. «Совершение полноценного таинства Крещения, Просвещения, Воцерковления возможно только для взрослых, зрелых душой и телом людей, что говорит о том, что крещение младенцев и детей, хотя и возможно, но всегда неполноценно и частично...» (С. 12). «Катехизация» – настолько первостепенное дело, что «никогда не надо спешить с крещением, даже из страха физической смерти» (С. 19). «Не следует суеверно слишком бояться смерти оглашаемых до их крещения» (С. 74).

«Человек неверующий, не член Церкви, не может быть никогда назван в полном смысле слова крещеным, что бы ни говорили об этом юристы-канонисты. Всех таковых надо принимать в Церковь если не чрез Крещение, для чего надо было бы уж очень тонко "различать духов...", то через Миропомазание» (С. 40).

Если священник недостаточно понимает все аспекты таинства крещения, то «пропадает не только значительная часть смысла совершаемого пастырем, но и, еще страшнее, значительная часть духовной силы таинства, что, в свою очередь, подрывает саму его церковную действенность» (С. 42).

Иногда, по мнению о. Кочеткова, не грех крестить «вновь» иного «православного», даже «батюшку», и не «перекрещивать иного пятидесятника-единственника (унитария) или иеговиста» (С. 52).

Крещение сразу превращает в святого: на отпусте крещения «обычно воспоминается святой – сам новокрещеный» (С. 54).

После того, как таинство совершено, нужно еще «Духом» узнать, совершилось ли оно на самом деле: «Церковь Божия во избежание профанации, магии или иногда даже подлога может испытать и согласно признать каждый свой таинстводейственный акт как подлинное таинство только после того, как она узнает Духом дух и плоды тех, о ком ей надо произносить свое суждение» (С. 75).

Православные не допускаются к таинствам, если они не прошли «катехизации»: «Крещенным раньше "православным", как правило почти ничем в лучшую сторону не отличающимся от некрещеных, в этот период надо порекомендовать воздержаться от "промежуточных" исповедей и причастий (если они что-то знают о них)» (С. 81).

«Возгласы "Изыдите!" и "Двери, двери!" должны бы относиться ко всем причащающимся за данной Евхаристией, ибо иначе становится весьма затруднительной, почти невозможной сама литургия Церкви, поскольку нет и в этих условиях не может быть единого служения всех присутствующих» (С. 96).

Нет вообще никаких гарантий действительности таинств: «всегда остается возможность "отрицательного" ответа Божия» (С. 101).

«В младенческом, дотрехлетнем возрасте для крещаемого полностью пропадает смысл, а вместе с тем частично дух и действенность, хотя пусть, может, и не действительность, таинства Просвещения» (С. 108).

«Воистину последствия таких "крещений" в большинстве случаев в наше время плачевны» (С. 110).

«Если родители, крестный или пастырь совсем не удовлетворяют требованиям Церкви, крещение младенцев становится не просто неполноценным и бессмысленным или даже безблагодатным и, следовательно, бездейственным, но прямо кощунственным и предосудительным» (С. 117). Что это, как не хула на Духа Святого?

«Величайшее Божие таинство, профанируясь, утрачивает благодать и совершается людьми "в суд и во осуждение"» (С. 118).

Священник Кочетков проявляет прямое несогласие с правилами Церкви: «канон Тим. 2 (относящийся к крещению бесноватых. – о. В.А.) делает исключение, и то без достаточных оснований, только для умирающих» (С. 135).

«Абсолютным препятствием к Крещению является совсем бессознательное состояние человека и состояние полной невменяемости. Тогда нельзя крестить даже умирающего, ибо такой человек или уже не человек, или, если человек, то из тех, которые ничем не могут реально подтвердить свою свободную волю ко Крещению...» (там же).

«...если (младенцы) не проявляют свойственных их возрасту адекватных реакций, то даже "страха ради смертного" нельзя крестить и их, ограничиваясь в лучшем случае, то есть если есть реальная надежда на обретение ими человеческого образа в будущем, молитвами чина "40 дня"» (С. 136).

Если Гитлер физически убивал неполноценных, то здесь их предлагается убивать духовно. «...перед смертью часто окончательно помутняется сознание и теряется человеческий образ» (С. 138).

Восточные культы имеют успех «из-за очевидного провала всей когда-то глубокой и богатой аскетической традиции христианства и подавляющего личную инициативу и ответственную деятельность большинства христиан клерикализма» (С. 144).

Для христианина запретны профессии, связанные с «прямым или косвенным убийством (даже если это формы "справедливого наказания", одобренного государством и обществом), изготовлением орудий смерти (особенно современных военных средств, носящих, как правило, характер массового... действия»... (С. 152).

«Все... таинства (кроме покаяния, крещения, миропомазания и евхаристии. – о. В.А.) сколько бы их ни было, "девтерономичны"» (С. 159).

«Церковь не может признать бездуховное и бесплодное крещение своим, то есть подлинным таинством Крещения, даже если оно совершалось ее истинным представителем с соблюдением всех основных внешних формул и правил, ведь Церковь не есть лишь Церковь, то есть что-то плотское, внешнее и формальное, хотя неизбежно и имеет его в отличие от внутреннего и духовного в своей земной жизни» (С. 161).

Здесь о. Кочетков доходит уже до протестантского рассечения Церкви на видимую и невидимую.

Перекрещиваться, согласно о. Кочеткову, должны «люди, формально тоже бывшие "крещенными" в Церкви, но по тем или иным причинам вполне и сознательно отрекавшиеся от христианской веры и (или) открыто и убежденно исповедовавшие свою атеистическую или нехристианскую веру».

То же самое у о. Кочеткова и относительно «тех уже "крещенных" людей, которые, возможно, внешне и не отрекались от христианства, но и не будучи нисколько лично возрождены от воды и Духа, реально всегда жили вне Бога, без Христа и Его Церкви. "Первое" крещение таковых было по вине их самих или их "крестителей" лишь внешним, полумагическим-полуязыческим действом, или безблагодатной греховной формальностью, совершавшейся с двусмысленной верой по посторонним соображениям, а часто и просто вне какой-либо веры и каких-либо соображений, может быть, кроме корыстных, или только по культовой, культурно-исторической или еще какой-нибудь инерции» (С. 162).

«Только тогда, когда человек после "первого" крещения явно или почти неявно, но внутренне и по духу так совсем и не стал христианином, можно думать о том, что "вода осталась водою", искать этому причины и принимать соответствующие меры. Судить же о бесплодности такого крещения, о его реальной бездуховности и недейственности, а потому, как уже отмечалось, и недействительности, может лишь тот член Церкви, который имеет личный благодатный дар Божий "различения духов". Это же, в свою очередь, с одной стороны, требует от него дерзновения харизматика, а с другой – требует от Церкви согласия и принятия харизмы, то есть церковного признания подлинности его дара. Других, тем более каких-либо законно-формальных, внешне-канонических критериев и признаков здесь нет и быть не может» (С. 165).

«"Второе" миропомазание должно совершаться и тогда, когда человек уже когда-то в своей жизни получал, но так лично и не получил или, хуже того, вольно или невольно, не успев получить, сразу же утерял печать и дар Святого Духа и, следовательно, таинстводействие миропомазания осталось для него лишь внешним чином без каких-либо "плодов Духа"» (С. 167).

«Может возникнуть формальный вопрос, а нельзя ли человеку вновь потерять благодать таинства Крещения и Миропомазания и в связи с этим надеяться на третье и т.д. их совершение? Может быть, если снова "вода осталась водой" или Дух Святой не вселился верою в сердце человека, надо повторять и повторять крещение и миропомазание?.. Здесь тайна, не допускающая никакой рационализации, систематизации или канонизации» (С. 169–170).

«Священно- и церковнослужители, не являющиеся епископами-пресвитерами, чин крещения совершают так же, как он обычно совершается в Церкви, за исключением освящения воды и елея, а также без миропомазания» (С. 172).

«"Харизматическое" крещение может вообще не иметь никакого определенного чина и состоять только в духовно-душевно-телесном "погружении" и "восстании" (воскресении) человека со Христом и во Христе... Если при этом Дух Святой обильно и истинно излился на крещаемых, что могут засвидетельствовать "двое-трое" подлинных члена Церкви, то уже не требуется никакого "восполнения" таинства Просвещения ни тайнодействием крещения, ни миропомазанием» (С. 174).

Крещеным, готовящимся к «полному воцерковлению», «придется прекратить всякое участие в таинствах, уходить на "изыдите, оглашенные"»...

«Ныне "восполнения" так или иначе требуют практически все Крещения, совершающиеся в нашей Церкви даже через вполне порядочных священнослужителей и крестных... В первую очередь это касается вообще всегда неполных (несовершенных) младенческих и детских Крещений».

«"Восполнять" свое таинство Просвещения хорошо было бы даже и давно крещенным и вроде бы нормально церковно живущим людям, вплоть до самих "учащих" священнослужителей всех чинов и рангов, не исключая высших и, может быть, блаженнейше святейших патриархов» (С. 176).

Готовый признать крещение не признающих Святой Троицы унитариев и иеговистов и под любым предлогом не признающий православного Крещения, о. Кочетков подлежит прещению 47 Апостольского правила: «Пресвитер, аще по истине имеющаго крещение вновь окрестит, или аще от нечестивых оскверненнаго не окрестит, – да будет извержен».

Но вернемся от теоретических выкладок о. Кочеткова к его литургической практике.

Фактически давно уже служа без всякого благословения Священноначалия по-русски, о. Г.Кочетков нарушает правила, повелевающие пресвитерам ничего не делать без воли своего епископа (Апост. 39, Лаод. 57)

Патриарх Феодор Вальсамон в 6-м каноническом ответе Патриарху Марку указывает, что переводы богослужения на другие языки должны в точности соответствовать греческим текстам, чего как раз нет в «переводах» о. Кочеткова.

Нелишне вспомнить и клятвы Большого Московского Собора 1666–1667 годов: «Книги, яже благословением и советом Святейших вселенских Патриархов исправишася и преведошася и напечаташася при Никоне бывшем патриарсе и после его отшествия, за благословением освященного Собора, книги служебники и потребники и прочия, зане суть правильно исправлены, принимати и по них да прикажут правити Церковное все Божие славословие... Аще же кто не послушает повелеваемых от нас и не покорится Святой восточной Церкви и сему Освященному Собору, или начнет прекословити и противлятися нам: и мы таковаго противника... аще ли будет от освященнаго чина, извергаем, и обнажаем его всякаго священнодействия, и проклятию предаем». «Книга – служебник якоже прежде исправися и печатася... такоже и впредь да печатают, и никтоже да дерзнет отныне во священнодействие прибавити что или отъяти или изменити. Аще и Ангел по нас будет глаголати что ино, да не имате веры ему» (Деяния Московских Соборов 1666 и 1667 годов, М. 1893, листы 5–7, 15 об. – 16, 2-й пагинации).