Библиотека Школа церковной смуты. Плоды обновленческой «катехизации»

В апреле 1997 года в храм Успения Пресвятой Богородицы в Печатниках, и. о. настоятеля которого являлся священник-обновленец Георгий Кочетков, Указом Святейшего Патриарха Алексия II был назначен второй священник – отец Михаил Дубовицкий.

Отец Михаил окончил Курскую духовную семинарию, в августе 1996 года был рукоположен в сан диакона и направлен на служение в храм свт. Николая на Маросейке, известный глубокими духовными традициями, связанными со знаменитым московским старцем – отцом Алексием Мечевым.

Священник Г.Кочетков ранее неоднократно жаловался, что у него не хватает священников для окормления «одной из самых больших и интеллигентных общин в Москве». Вероятно, по этой причине в храме Успения Богородицы в Печатниках не служились всенощные бдения, часто опускалась утреня.

С первых дней служения отца Михаила Дубовицкого выявилось активное неприятие его со стороны как самого о. Кочеткова, так и его прихожан. Отца Михаила здесь буквально встретили в штыки, главным образом из-за того, что он служил согласно церковному уставу и на церковнославянском языке, тогда как служба в общине о. Кочеткова совершалась на русском языке без благословения на то священноначалия нашей Церкви.

Службы о. Михаила сопровождались провокациями с первых дней его служения в этом храме: во время проповедей о. Михаила «открытые христиане» часто поднимали неистовый шум, стараясь перебить или сорвать его проповедь; каждый шаг о. Михаила в храме неукоснительно снимался на видеокамеру, каждое его слово записывалось на диктофоны. В храме, в том числе и с амвона, о. Г.Кочетков позволял себе оскорбления молодого священника, объявляя прихожанам, что о. Михаил – священник «неканонического возраста», что его «направили без избрания общиной», что о. Михаил «является жертвой интриг высших церковных властей или каких-то других сил».

Во время одного из богослужений в мае месяце алтарники по указанию о. Кочеткова окружили Престол, тем самым не допустив к нему о. Михаила и не позволив ему причаститься Святых Таин! Кочетковские активисты неоднократно саботировали и пытались сорвать богослужения, совершавшиеся о. Михаилом.

В интервью газетам «Радонеж» (1997, № 9) и «Православная Москва» (1997, № 19–21) отец Михаил Дубовицкий рассказал следующее:

«С самого начала о. Георгий известил меня: “У нас необычный приход, у нас община. Поэтому у нас существуют свои местные, общинные особенности и обычаи”. Эти “обычаи” меня поразили с самого начала, с самой первой службы, когда я приступил к исполнению обязанностей второго священника храма Успения в Печатниках. Прежде всего, это вопиющее искажение богослужебного устава: чинопоследование литургии Святителя Василия Великого и Святителя Иоанна Златоуста. Собственно, можно сказать: чин литургии составлен самим о. Георгием Кочетковым.

Утром в Великий Четверг на Страстной седмице мне была предложена брошюра, где излагалось чинопоследование вечерни, утрени и литургии, по которому я должен был совершать свое служение. Это был перевод на русский язык! О. Георгий меня предупредил: “У нас совершается русифицированное богослужение”, но я должен сказать, что это даже не русифицированное богослужение, а просто русский разговорный язык. Естественно, я был поражен этими “переводами”. И с самого первого момента я заявил, что у меня есть служебник, который мне был вручен Святейшим Патриархом при хиротонии, и я буду совершать служение только по нему...

Я о. Георгию несколько раз говорил о том, что в священнической присяге, которую каждый священник приносит перед Престолом Божиим, перед Крестом и Евангелием, говорится об обязанности подчиняться церковному Священноначалию, строго совершать богослужение по установленному чинопоследованию. Я сразу же дал понять о. Георгию, что ни на какие компромиссы в отношении богослужения не пойду. Я служил на церковнославянском языке...

У о. Георгия литургия совершается практически по епископскому чину: царские врата все время открыты, все тайносовершительные молитвы читаются вслух и даже порой с амвона – все совершается как бы по чиноположению архиерейской литургии.

Конфликт (с о. Г.Кочетковым) – это уже следствие, внешнее столкновение тех внутренних, глубинных установок, которые еще до нашей встречи с отцом Георгием и его общиной были заложены в нас. Установки эти диаметрально противоположные. Это – отношение к Церкви и ее единству, к священному Писанию и Преданию, к таинствам Церкви, отношение к богослужению, катехизации, переводам богослужебных текстов на русский язык, к церковному календарю и так далее. Я не пошел на компромисс с отцом Георгием, заняв твердую позицию в соответствии с данной мною перед рукоположением во пресвитерский сан присягой и своей православной совестью.

Я исполняю послушание правящего епископа – Святейшего Патриарха Алексия, который и руководит московским духовенством. Никакого другого руководства у меня нет и быть не может».

В конце июня противостояние «открытой и интеллигентной» общины молодому православному священнику достигло своего высшего накала...